Кухня кажется просторнее, чем обычно, хотя стены те же, и окно по-прежнему выходит во двор, где клёны медленно теряют листву. Я стою у стола, ладонью ощущаю прохладную поверхность, стараясь не смотреть на пустое место напротив. Раньше утро начиналось с того, что мы втроём разливали чай — теперь третья чашка стоит без дела, чуть в стороне, словно ждёт кого-то. Андрей мельком смотрит на меня, затем снова утыкается в телефон, нервно листая ленту новостей. Ложка звякает о край его чашки, когда он размешивает сахар. Я ловлю себя на ожидании — слова, взгляда, вопроса, но он молчит, и я тоже не нахожу, с чего начать. Кипяток из чайника обдаёт руки паром, но не согревает. Запах чая наполняет комнату, но в воздухе будто чего-то не хватает.

Я открываю шкаф и достаю кулинарную книгу в потёртом переплёте — ту самую, что годами не трогали. Перелистываю страницы: рецепты, пометки на полях, блеклый след варенья. «Может, приготовить что-то новенькое?» — спрашиваю. Андрей даже не поднимает глаз: «Ты сама решай, мне всё равно». Его равнодушие ранит сильнее, чем хотелось бы. Я закрываю книгу и оставляю её на столе. Время растекается, не знаю, куда себя деть.

Вечером я снова ловлю себя на том, что жду возвращения сына, хотя понимаю — он не войдёт. Андрей сидит за столом, телефон в руке, будто щит. Вдруг вспоминаю, как раньше всей семьёй играли в настольную игру — смех, споры, азарт. «А давай сыграем?» — предлагаю, стараясь, чтобы голос звучал легко. Андрей морщится: «Ты что, нам уже не по возрасту». Я улыбаюсь, хотя внутри что-то сжимается. Достаю коробку из шкафа, смахиваю пыль с крышки, ставлю на стол. Щёлкаю пластик фишек, выкладываю их, ощущая под пальцами шероховатость картона. Запах коробки напоминает о вечерах, когда сын был маленьким. Андрей хмыкает, но я не отступаю — раскладываю фишки, показывая, что всё по-настоящему. Он нехотя откладывает телефон и садится напротив.

Первые ходы даются тяжело: мы оба будто учимся быть вдвоём заново. Андрей бросает кубик, его рука скользит по столу, задевая мою. Он отшучивается, но в глазах напряжение. Я замечаю, как он всё время поглядывает на пустое место — там обычно сидел сын. В какой-то момент Андрей резко прерывает игру: «Что-то не хочется, устал». Он отодвигает коробку, не глядя на меня. Я чувствую, как во мне поднимается раздражение — сколько раз мы спорили из-за мелочей, сколько недосказанного накопилось. Но вместо упрёков молча собираю фишки, убираю их обратно. Беру губку, иду к раковине. Вода бьёт о тарелки, в воздухе запах средства для посуды, руки скользят по фарфору. Брызги летят на фартук, я сосредотачиваюсь на этом шуме, чтобы не думать.

Я слышу, как Андрей долго не двигается, потом встаёт и подходит ближе. Он молчит, но я ощущаю его взгляд. Протираю стол влажной тряпкой, замечаю, что он смотрит на меня, будто впервые видит. Я украдкой вытираю глаза — не хочу, чтобы он заметил, как мне тяжело. Андрей медлит, но вдруг берёт мою чашку и ставит её рядом с собой. Он наливает мне чаю, движение осторожное, почти неуверенное. «Давай что-нибудь придумаем для себя, только для нас, — говорит он тихо. — Может, заведём новый обычай?» Я не сразу понимаю, что он говорит всерьёз. Его рука касается моего плеча, в этом прикосновении — просьба и надежда. Я киваю, и он улыбается, чуть растерянно, но искренне. Мы вместе открываем кулинарную книгу, ищем рецепт, обсуждаем, спорим, смеёмся, будто примеряя друг друга на новый лад. Я впервые за много дней ощущаю, что мне не хочется уходить с этой кухни.

Мы вместе завариваем необычный осенний чай: Андрей читает рецепт, я насыпаю травы, он заливает кипяток. Пар медленно поднимается над чашками, наполняя кухню мягким светом. Мы убираем третью чашку в шкаф, и это действие даётся мне легко — словно отпускаю что-то важное, но уже не пугающее. Я медленно ставлю чашку на полку, ощущая тепло его ладони на своей спине. Андрей аккуратно заваривает чай, следуя каждому шагу из книги, которую мы выбрали вместе. В кухне остаётся мягкий свет и свежий аромат напитка. Я смотрю на Андрея, и между нами уже нет ни паузы, ни холода — только уют, который мы теперь создаём вдвоём.