Когда они купили эту квартиру, им было по тридцать. Обои с цветочками казались тогда милыми, линолеум — практичным, а кухонный гарнитур цвета вишни — почти роскошью. Сейчас обоим перевалило за сорок, сын учился в институте, приходил домой все реже, а обои местами висели клочьями, словно сами намекали, что пора что-то менять.
Вечером, после работы, они сидели на кухне. Над плитой гудела вытяжка, на столе остывал чайник, в тарелке оставалась одна пряничная звездочка. Андрей крутил в руках кружку и смотрел на угол у окна, где штукатурка вздулась и осыпалась.
— Ну сколько можно на это смотреть, — сказал он наконец. — Либо делаем, либо смиряемся и живем в этом музее.
Таня, поджав ноги на табурете, листала в телефоне фотографии интерьеров. На экране мелькали белые стены, светлое дерево, какие-то модные светильники.
— Я не хочу смиряться, — ответила она. — Я хочу нормально. Но не как у всех из каталогов. Чтобы по‑нашему. И без этих… — она махнула рукой в сторону окна. — Розочек.
— Ну так давай бригаду вызовем, — предложил Андрей. — Заплатим — сделают.
Таня поморщилась.
— Я не хочу, чтобы нам кто-то тут шпаклевал и бурчал, что «так не делается». Я хочу сама выбирать, где розетки, где полки. И вообще… — она поискала слова. — Я хочу, чтобы это было наше дело. Не просто чек оплатить.
Андрей усмехнулся.
— То есть ты предлагаешь, чтобы я после работы шпаклевал, а ты говорила, где розетки?
— Неправда, — обиделась она. — Я тоже буду. Я могу шкурить, красить. Мы вместе. Это же не потому, что денег жалко.
Он посмотрел на ее уставшее лицо, на тонкие морщинки у глаз. Вспомнил, как недавно они в очередной раз посчитали, что могли бы спокойно позволить себе ремонт «под ключ». Но от самого слова «под ключ» его почему-то передернуло.
— Ладно, — сказал он. — Давай так. Сами. Но по уму. Не абы как.
Таня улыбнулась, и от этой улыбки кухня будто стала светлее. Она потянулась за блокнотом.
— Тогда нужен план. Комнаты по очереди. Список. Бюджет.
Из своей комнаты выглянул Саша — в наушниках, с растрепанными волосами.
— Вы там что, революцию затеваете? — спросил он.
— Ремонт, — ответил Андрей. — Своими силами. Подключим тебя, студент.
Саша фыркнул.
— Я сессию сдаю. Но если надо что-то таскать — зовите.
Таня посмотрела на него пристальнее.
— Не только таскать. Ты у нас по компьютерам. Будешь планировку рисовать. И, может, дизайн своей комнаты сам придумаешь.
Саша приподнял бровь.
— Сам? Без обоев с цветочками?
— Сам, — подтвердила она. — Только в рамках бюджета.
Он пожал плечами и исчез обратно в комнате, но Андрей уловил в его голосе любопытство.
В выходные они поехали в строительный гипермаркет. Огромный зал с рядами ламп, мешков, ведер и рулонов обоев сначала ошеломил. Таня вцепилась в тележку, как в штурвал.
— Сначала список, — напомнил Андрей. — Шпаклевка, грунтовка, валик, шкурка…
— И краска, — добавила Таня. — Я хочу белые стены в комнате. Не молочные, не бежевые, а просто белые.
— Белые стены — это больница, — возразил он. — Давай хоть теплый оттенок.
Они остановились у стеллажа с банками краски. На этикетках были написаны названия цветов: «топленое молоко», «утренний туман», «хлопковое облако».
— Вот, — Андрей взял банку. — Это почти белый, но не совсем.
— А я хочу прямо белый, — упрямо сказала Таня. — Смотри, как на этой картинке. Чисто.
Он почувствовал, как в нем поднимается раздражение. Спорить о цвете стен казалось глупо, но за этим стояло что-то еще. Как будто белый для нее был не про краску, а про возможность начать заново.
— Ладно, — сказал он, вздохнув. — Твоя комната — твои стены. В зале тогда выберу я.
Она кивнула, смягчившись, и потянулась к другой полке.
Они бродили между стеллажами, спорили о том, нужен ли им лазерный уровень, какой ширины брать валик, стоит ли переплачивать за «моющиеся» обои в коридор. В какой-то момент Таня остановилась у дорогих дизайнерских обоев с геометрическим рисунком.
— Смотри, как красиво, — сказала она. — В зал бы.
Андрей посмотрел на ценник и присвистнул.
— За эти деньги можно полкухни собрать. Мы же договаривались — без фанатизма.
— Но это же надолго, — возразила она. — Мы не каждый год ремонт делаем.
Он почувствовал знакомое напряжение в плечах. Деньги у них были, но в голове все равно всплывали цифры кредита за машину, учеба Саши, отпуск, который они откладывали уже второй год.
— Таня, давай честно, — сказал он. — Мы можем их купить. Но тогда придется где-то ужаться. Готова?
Она помолчала, провела пальцем по образцу.
— Ладно, — сказала наконец. — Пусть будут попроще. Но не самые дешевые, договор?
— Договор, — кивнул он.
Домой они вернулись под вечер, нагруженные мешками и банками. В прихожей сразу стало тесно. Саша вышел, снял наушники и присвистнул.
— Вы что, склад открыли?
— Это твое светлое будущее, — ответил Андрей, ставя мешок у стены. — Начнем с твоей комнаты. Там меньше всего мебели.
— С моей? — Саша напрягся. — А вещи куда?
— На время в зал, — сказала Таня. — Мы же договаривались, ты участвуешь.
Саша нахмурился, но спорить не стал.
Вечером они разложили на кухонном столе чертежи, распечатанные из интернета, и блокнот с кривыми схемами Андрея. Саша принес ноутбук и открыл программу с простенькой трехмерной моделью их квартиры.
— Смотрите, — сказал он. — Вот так можно шкаф переставить. Тогда здесь влезет рабочий стол.
Таня наклонилась ближе.
— А если вместо шкафа — стеллажи? Чтобы не так громоздко.
Андрей смотрел на экран и вдруг почувствовал странное ощущение. Как будто они не просто мебель двигали, а перекраивали свою жизнь. В этих стрелочках и квадратиках было их прошлое, настоящее и какое-то новое, пока неясное будущее.
На следующий день началось самое неприятное — отдирать старые обои. Андрей стоял на стремянке, подцеплял шпателем край, тянул. Обои рвались, оставляя на стене желтые клочья. Таня внизу собирала обрывки в мешок, Саша, ворча, отодвигал шкаф.
— Кто вообще эти цветочки придумал, — бормотал Андрей. — И зачем мы их тогда выбрали.
— Тогда казалось красиво, — ответила Таня. — И нам было все равно. Мы же все время на работе были, дома только спали.
Саша фыркнул.
— Романтика.
К обеду Андрей чувствовал, как ноет спина, пальцы были в шпаклевке и клее. Таня, с закатанными рукавами, была вся в белых пятнах, волосы выбились из хвоста. Саша в какой-то момент ушел «на пять минут» и вернулся через полчаса.
— Ты же обещал помогать, — сказала Таня, не оборачиваясь.
— Я помогал, — обиделся он. — Я шкаф отодвигал. И вообще, у меня лабораторная.
— Лабораторная подождет, — вмешался Андрей. — Мы же не для себя только делаем. Это твоя комната.
Саша закатил глаза, но взял шпатель.
К вечеру они рухнули на диван в зале. В комнате Саши стены были ободраны наполовину. На полу валялись клочки обоев, в воздухе стоял запах пыли и влажной штукатурки. Телевизор молчал. Они просто сидели и молчали тоже.
— Может, правда бригаду вызвать, — пробормотал Саша. — Они бы за день все сорвали.
Таня устало улыбнулась.
— И забрали бы у нас возможность ругаться по поводу каждого сантиметра, — сказала она.
Андрей хмыкнул.
— Не забрали бы. Мы бы и с ними ругались.
Они засмеялись, и напряжение немного спало.
Через неделю стало ясно, что их представления о темпах ремонта были слишком оптимистичны. После работы Андрей приезжал домой, быстро ел и шел в комнату. Таня то шкурила стены, то мыла полы, то искала в интернете, как правильно грунтовать. Саша то помогал, то исчезал на учебу или к друзьям.
Однажды вечером спор вспыхнул из-за, казалось бы, мелочи. Таня решила, что в комнате Саши нужна настенная полка над столом. Андрей был против.
— Он же все равно будет складывать туда хлам, — сказал он, размешивая шпаклевку. — Потом все это будет висеть над головой. Упадет.
— Это его комната, — возразила Таня. — Он сам решит, что у него будет.
— А я потом буду сверлить и вешать, — раздраженно ответил Андрей. — Мне что, каждый его каприз исполнять?
Саша, который сидел на подоконнике с ноутбуком, поднял голову.
— Я вообще-то здесь, — сказал он. — Можно меня спросить?
Они оба повернулись к нему.
— Ты хочешь полку? — спросил Андрей.
Саша задумался.
— Хочу, — сказал он. — Но не такую, как вы в зале повесили. Там все громоздко. Я хочу простую, узкую. Для книг.
— Книг у тебя не так много, — буркнул Андрей.
— Будут, — спокойно ответил Саша.
Таня посмотрела на мужа.
— Ну что, — тихо сказала она. — Может, дадим ему самому решать?
Андрей почувствовал, как в нем борются усталость и желание все контролировать. Он знал, что если уступит, придется снова ехать в магазин, выбирать крепления, сверлить. Но в глазах сына мелькнуло что-то похожее на просьбу о доверии.
— Ладно, — сказал он. — Полка будет. Но ты сам будешь ее красить и потом наводить на ней порядок. Договор?
Саша кивнул.
— Договор.
Они вернулись к работе, но в воздухе уже было меньше напряжения.
Самым сложным оказался зал. Там стоял старый диван, на котором спал Андрей, когда приходил поздно и не хотел будить Таню. Там висели семейные фотографии, полка с книгами и сервант, который когда-то подарила им его мать.
— Серванта не будет, — твердо сказала Таня, когда они начали планировать. — Он занимает полстены.
— Это мамин подарок, — возразил Андрей. — Ей будет обидно.
— А нам как — жить среди ее подарков или в своей квартире? — спросила Таня. — Мы же не музей ее вкуса.
Он сжал губы. Мать действительно любила этот сервант, привезенный из другого города. Но последние годы он был забит ненужной посудой и сувенирами.
— Можно оставить часть, — предложил Саша. — Снизу шкафчики, сверху открытые полки. Или вообще разобрать и что-то из досок сделать.
Андрей посмотрел на него с удивлением.
— Ты что, в столяры подался?
— Просто жаль выбрасывать, — пожал плечами Саша. — Но и так, как сейчас, тоже не хочу.
Вечером Андрей позвонил матери. Рассказал про ремонт, про планы. Долго крутился вокруг темы серванта, пока не решился.
— Мам, мы тут… думаем его разобрать, — сказал он. — Он уже старый, да и громоздкий.
На том конце провода повисла пауза.
— Делайте как вам удобно, — наконец сказала она. — Это ваша квартира. Я свое уже отжила.
В ее голосе прозвучала легкая обида, но и что-то вроде признания их самостоятельности. Андрей положил трубку с тяжелым, но ясным ощущением. Он понял, что ремонт — это не только про стены.
На следующий день они втроем разобрали сервант. Доски аккуратно сложили, часть отнесли в кладовку.
— Из этого можно сделать полку в коридор, — сказал Андрей, протирая лоб. — И еще пару небольших.
— Перерождение, — заметила Таня.
Когда стены в зале были зашпаклеваны и отшлифованы, настал черед краски. Андрей настоял на мягком сером оттенке.
— Белый в зале будет слишком ярким, — объяснил он. — А так — нейтрально. И любой диван подойдет.
Таня немного поворчала, но согласилась.
Они красили вечером под радио. Ведро с краской стояло на табурете, валики шуршали по стенам. Саша в наушниках проходил кисточкой по углам.
— Смотри, потеки, — сказал Андрей, показывая на место, где краска стекла полосой.
— Сейчас исправлю, — ответила Таня, проводя валиком.
Через пару часов они отступили от стены и посмотрели. Комната стала другой, более просторной. Старые пятна и трещины исчезли.
— Уже лучше, — сказала Таня. — Как будто выдохнула.
— Это мы выдохнули, — поправил ее Андрей.
Они сидели на полу, пили чай из термоса, который Таня принесла заранее. Саша листал на телефоне картинки диванов.
— Я нашел вариант, — сказал он. — Не очень дорогой, но нормальный. Раскладывается, с ящиком для белья.
Андрей взял телефон, посмотрел.
— Цвет странный, — заметил он.
— Зато не маркий, — вмешалась Таня. — И по размеру подходит.
— И по цене, — добавил Саша.
Они переглянулись.
— Ладно, — сказал Андрей. — Выбираем его. Пусть хоть диван будет вашим.
— Нашим, — поправила Таня.
Самым напряженным оказался вечер, когда они поняли, что устали так, что сил нет ни на что, а впереди еще кухня. Андрей вернулся с работы раздраженный: в пробке простоял, начальник придирался. Дома — запах краски, вещи в коробках, посуда на подоконнике.
— Я не могу больше, — сказал он, бросая сумку на стул. — У нас дом превратился в склад. Где вообще поесть можно?
Таня стояла у раковины, мыла кисти. Теплая вода немного успокаивала, но спина ныла.
— Это временно, — сказала она. — Надо потерпеть.
— Сколько терпеть? — вспылил он. — Мы уже месяц живем как на стройке. Я прихожу домой и не могу даже сесть нормально. Везде коробки, инструменты.
— Ты же сам хотел своими руками, — напомнила она. — Я тоже устала. Но если мы сейчас все бросим и вызовем бригаду, смысл был?
— Смысл был в том, чтобы не сойти с ума, — резко ответил он.
Саша выглянул из комнаты.
— Может, вы сделаете перерыв? — осторожно сказал он. — День-два ничего не трогать.
— И жить в этом бардаке? — Андрей махнул рукой. — Нет, если уж начали, надо добивать.
Таня почувствовала, как внутри поднимается злость. Ей тоже хотелось нормальной кухни, нормального стола, а не есть на краю столешницы среди рулонов.
— Я не железная, — сказала она тихо. — Я тоже хочу просто прийти домой и сесть. Но если ты не можешь, давай распределим. Ты делаешь по выходным, я — по будням понемногу. Или наоборот. Но я не потяну все сама.
Он посмотрел на нее и увидел, как у нее под глазами легли тени. Вспомнил, как она после своей работы еще часами шкурила стены, как искала в интернете, чем отмыть краску с пола.
— Прости, — выдохнул он. — Я сорвался.
Саша подошел ближе.
— Давайте так, — предложил он. — Я беру на себя кухню по вечерам. Ну, не всю, но грязные работы. Сдирать, шкурить. Вы мне только скажите, что и как. А вы в это время можете хоть сидеть и спорить про цвета.
Таня усмехнулась.
— Мы и так спорим.
Андрей почувствовал, как в нем что-то смягчается.
— Договор, — сказал он. — Тогда я беру на себя выходные. Все, что требует перфоратора и лестницы. Таня — планирование и финишная красота. Ты, Саша, — черновая работа и компьютер. И никто не геройствует один.
Таня кивнула. Впервые за несколько недель у них появился понятный план, где каждый знал свою роль.
После этого дела пошли ровнее. По вечерам Саша сдирал со стен старую плитку и обои на кухне, ругаясь, когда что-то не поддавалось. Таня сидела за столом, рисовала, записывала размеры, выбирала фурнитуру. Андрей по выходным сверлил, монтировал розетки, ругался с проводами.
Однажды, когда они втроем устанавливали новый кухонный шкаф, Андрей поймал себя на том, что получает удовольствие. Не от самой возни с шурупами, а от того, как они работают вместе. Саша подает, держит, Таня следит за уровнем, подсказывает.
— Держи ровнее, — сказала она, прищурившись. — У нас будет перекошенный шкаф.
— Это не шкаф перекошенный, — буркнул Андрей. — Это стена кривая.
— Тем более надо ровнять, — не сдалась она.
Саша хохотнул.
— Вы как в передаче про ремонт. Только без ведущего.
— Ведущий — это ты, — ответил Андрей. — Ты же тут главный по планировке.
Саша смутился, но улыбнулся.
К концу второго месяца кухня обрела новые фасады, чистую столешницу и аккуратный фартук из недорогой, но симпатичной плитки. Зал с серыми стенами и новым диваном стал центром квартиры. В комнате Саши над столом висела аккуратная полка из досок старого серванта, покрашенная в матовый черный.
Они устроили маленькое домашнее новоселье. Никого не приглашали, просто втроем сели в зале, заказали пиццу, налили по бокалу вина, Саше — сока.
— Ну что, — сказал Андрей, оглядываясь. — Не идеально, но уже похоже на дом.
— На наш дом, — поправила Таня.
Саша кивнул.
— Мне нравится, что я знаю, где какой угол неровный, — сказал он. — И где мы накосячили.
— Спасибо, сынок, — усмехнулся Андрей. — Очень вдохновляюще.
— В том смысле, что это все наше, — пояснил Саша. — Не чужие люди тут ковырялись.
Таня посмотрела на них обоих и почувствовала, как внутри что-то успокаивается. Они не стали вдруг идеальной семьей, не перестали спорить. Но в этих стенах, в каждом слое краски было их общее усилие.
— Знаете, что самое странное? — сказала она. — Я думала, что буду радоваться, когда все закончится. А сейчас понимаю, что мне даже немного жалко, что кухня уже готова.
— Не переживай, — сказал Андрей. — У нас еще коридор и ванная.
Они засмеялись.
В следующие недели ремонт уже не был таким бурным. Они двигались медленнее, но осознаннее. В коридоре решили сделать простые светлые стены и крючки вместо громоздкой вешалки. В ванной ограничились заменой плитки на полу и новой шторкой.
Главное, что изменилось, — они стали больше обсуждать. Не только, где будет стоять шкаф, но и кто как устал, кому нужен выходной, кто хочет тишины. Андрей научился не требовать от себя и от других героизма каждый день. Таня перестала пытаться все контролировать и иногда позволяла себе просто сидеть на диване с книгой, пока мужчины возятся с дрелью. Саша понял, что дом — это не только место, где можно закрыться в своей комнате, но и пространство, за которое он тоже в ответе.
Однажды вечером, уже в почти готовом коридоре, они втроем прикручивали к стене полку из тех самых досок, что остались от серванта. Полка получилась простая, узкая. На нее поставили несколько книг, пару фотографий.
— Смотри, — сказал Андрей, отступая на шаг. — Вроде мелочь, а коридор другой.
— Потому что это мы придумали, — ответила Таня. — Не дизайнер из журнала.
Саша подошел ближе, поправил одну из фотографий. На ней они втроем, еще в старом интерьере, на фоне тех цветочных обоев.
— Странно, — сказал он. — Тогда казалось нормально. А сейчас я смотрю и понимаю, как все изменилось.
Андрей почувствовал, как внутри откликаются эти слова. Изменилось не только то, что вокруг. Они сами стали другими. Не молодыми и легкомысленными, как раньше, но и не застрявшими в привычках.
— Это только начало, — сказал он неожиданно для себя. — Ремонт — это же не раз и навсегда. Будем жить — будем переделывать, доделывать.
Таня улыбнулась.
— Главное, чтобы вместе, — сказала она.
Они выключили свет в коридоре и вернулись в зал. На столе лежали каталоги с дверями и напольными покрытиями. В углу стоял аккуратно сложенный инструмент. Ремонт не закончился, он просто перешел в другую фазу — более спокойную, растянутую во времени.
Андрей сел на новый диван, вытянул ноги и посмотрел на потолок. Он знал, что впереди еще будут споры о том, какую дверь выбрать, какие шторы повесить, где повесить картину. Будут усталость, раздражение, компромиссы. Но теперь в этом не было страха. Было ощущение, что они справятся.
Таня принесла чай, поставила кружки на стол, села рядом. Саша, проходя мимо, задержался у двери.
— Завтра могу заехать в магазин за плинтусами, — сказал он. — У нас же по плану коридор.
— По плану, — кивнул Андрей.
Саша ушел к себе. В комнате у него над столом висела аккуратная полка, на которой уже стояло несколько новых книг.
Таня прислонилась к плечу Андрея.
— Слушай, — тихо сказала она. — А когда закончим с коридором, может, займемся балконом? Я давно хочу там сделать уголок, чтобы сидеть и читать.
Он усмехнулся.
— Ты не устаешь придумывать новые фронты работ.
— Это не фронты, — возразила она. — Это жизнь.
Он кивнул. За окном медленно темнело, в соседних домах загорались окна. В их собственной квартире стены еще пахли свежей краской, в углу лежали неубранные рулоны плинтусов. Ремонт продолжался. Но в этом процессе было что-то важное для них троих. Что-то, что выходило за пределы шпаклевки и шурупов.
Андрей потянулся к каталогу, раскрыл его на странице с дверями и, не глядя, положил ладонь на разворот.
— Ну что, — сказал он. — Пойдем дальше?
Таня посмотрела на него и кивнула. Впереди было еще много работы. Но теперь это была не обуза, а общий путь, который они выбрали сами и по‑своему.
Ваше участие помогает выходить новым текстам
Спасибо за ваше внимание к этому тексту. Оставьте, пожалуйста, отзыв — даже несколько строк в комментариях помогают нам становиться лучше. Если хотите, поделитесь рассказом в соцсетях или с близкими. Поддержать авторов вы также можете через кнопку «Поддержать». Спасибо всем, кто уже поддерживает наш канал. Поддержать ❤️.