Вера Сергеевна просыпается затемно, когда город ещё похож на забытый черновик: углы домов размыты туманом, а фонари светят сквозь сугробы. В такие утра она любит идти по двору первой — когда снег ещё нетронут, и её следы кажутся единственными доказательствами существования человека.

В последние недели она замечает странность. Каждый раз, выходя с метлой, видит в глубине двора отпечатки чьих-то шагов — тонкие, будто оставленные человеком лёгким или осторожным. Но двор закрыт: калитка на замке, окна первых этажей плотно заперты, а соседка Валентина Петровна по ночам спит тревожно и чутко — она бы услышала любой шум. Сначала Вера Сергеевна списывает это на детей с верхних этажей: может, кто-то выбегал ночью покурить или выгулять собаку. Но собаки в доме нет.

Её перчатки — старые, шерстяные, с красной ниткой у большого пальца. Пряжа вылезла год назад, когда она зацепилась за гвоздь у мусорного бака. С тех пор эта нитка стала для неё чем-то вроде талисмана: иногда она машинально перебирает её пальцами, глядя на свежий снег.

Однажды утром шаги особенно отчётливы: идут от крыльца вдоль стены, потом резко сворачивают к сараю с инвентарём и исчезают у ворот. Вера Сергеевна идёт за ними, стараясь не наступать прямо в следы. Шаги мелкие — детские? Или взрослый человек торопился? На воротах замок не тронут. Всё по-прежнему тихо.

В этот день Валентина Петровна встречает её у мусорных баков:

— Опять кто-то во дворе шастал? — спрашивает подозрительно.

— Может, ветер? — отвечает Вера Сергеевна, но сама понимает, как это звучит.

Валентина Петровна кивает на её перчатку:

— Ты бы зашила уже эту нитку. Смешно ведь.

Вера Сергеевна улыбается неловко и убирает руку в карман.

Вечером она садится на кухне с чашкой чая и вспоминает прошлую зиму: тогда они с Валентиной сильно поссорились из-за уборки снега у подъезда. Соседке показалось, что Вера специально оставила лёд у её крыльца. С тех пор общаются натянуто.

На следующий день следы появляются вновь — теперь они петляют по двору и исчезают под окном первого этажа, где живёт старик Анатолий Павлович. Он редко выходит из дома после смерти жены. Вера Сергеевна замечает: рядом с отпечатками ботинка на снегу валяется обрывок красной нитки, похожей на ту, что тянется из её перчатки. Она поднимает его и вертит в руке.

Что если это кто-то пытается говорить с ней намёками? Или это просто совпадение?

Из окна выглядывает Анатолий Павлович:

— Девочка моя, ты не знаешь, кто ночью по двору ходит? Я всё думаю — вдруг воришка какой…

Вера Сергеевна обещает посмотреть внимательнее.

Вечером она решается пройтись по маршруту следов сама: надевает старую куртку и сапоги на войлочной подошве, чтобы не оставлять лишних отпечатков, и выходит во двор. Останавливается у сарая: там действительно чуть приоткрыта дверца для кошки — вот откуда могли появиться следы! Видимо, дворовые коты бегают ночью в поисках тепла или еды.

Но шаги были уж слишком ровные для кошачьих лап…

На следующее утро Вера Сергеевна замечает у двери свою перчатку — она выронила её вчера, — аккуратно повешенную на ручку и перевязанную клубочком яркой красной пряжи. Она поднимает голову — напротив стоит Валентина Петровна.

— Это твоя? Нашла возле сарая вчера вечером. Решила вернуть.

— Спасибо…

Пауза тянется чуть дольше обычного.

— Ты прости меня за прошлую зиму… Я тогда зря наговорила…

Вера Сергеевна чувствует странное облегчение.

— Да ладно уж… Двор у нас общий — а значит, и ошибки общие бывают.

Она смотрит на перчатку: теперь нитка не болтается одиноко — она крепко завязана новым узлом.

Через пару дней снег снова выпадает густым слоем. Следов нет до самого утра субботы: тогда Вера Сергеевна первой выходит во двор вместе с Валентиной Петровной и Анатолием Павловичем — он решил прогуляться. Они дружно смеются над своими подозрениями про «ночных ходоков» и вместе убирают дорожку к подъезду.

Перчатка с красным узлом лежит в кармане пальто — теперь это просто удобная вещь без особого смысла. Или смысл есть — но совсем другой: иногда чужие следы оказываются поводом для нового разговора или прощения себя за то, что было однажды неверно понято.

В этот день никто не ищет объяснения исчезающим следам: они видят только мягкий снег под ногами друг друга и красную нитку на рукавице Веры Сергеевны — обычную деталь на фоне общего двора.