Лариса привычно проверила, выключила ли плиту, прежде чем выйти из квартиры. Дверь напротив была приоткрыта: оттуда доносился грохот — явно снова ремонт. Лариса поморщилась. Она знала этого мужчину — Валеру с пятого этажа, который три месяца назад купил квартиру на её лестничной площадке и с тех пор обустраивал её с энтузиазмом средневекового зодчего.
В этот раз он, кажется, сверлил что-то в коридоре. Лариса поспешила мимо, держась чуть ближе к стене — на всякий случай, чтобы не попасть под случайный гвоздь или шуруп. На лестнице она столкнулась с Людмилой из третьей квартиры: та несла под мышкой странную коробку.
— Лариса Юрьевна! А вы идёте сегодня? — спросила Людмила.
— Конечно! Я даже боюсь опоздать, вдруг печь займут раньше времени… — Лариса улыбнулась и кивнула в сторону подъезда.
Они шли вместе, обсуждая последние новости кружка керамики при доме культуры. В прошлом месяце Лариса впервые попробовала работать на гончарном круге; получилось что-то смутно напоминающее чашку, но она была довольна. Теперь она экспериментировала с глазурями и надеялась однажды сделать себе настоящий кофейный сервиз.
В мастерской уже собралась небольшая компания: Тамара Сергеевна работала над вазой, Игорь — вечный оптимист и единственный мужчина в группе, Ася с дочерью-подростком. И тут же — Валера с пятого этажа.
Он стоял у печи и рассматривал табличку с температурными режимами. Рядом лежала его работа — массивная кружка с ручкой в виде гаечного ключа.
Лариса едва заметно удивилась. Она думала, что Валера далёк от творчества — судя по постоянному ремонту и шуму, он скорее мастеровой, чем художник. Но вот он здесь.
— Добрый вечер! — Валера повернулся к ней и слегка кивнул.
— Здравствуйте… — Лариса попыталась улыбнуться.
Занятия начались как обычно: немного теории от руководительницы кружка Галины Михайловны, потом все разошлись по рабочим местам. Лариса работала над новой чашкой для утреннего кофе, лепила её долго и старательно, пытаясь добиться идеально ровной стенки.
Иногда взгляд её останавливался на Валере. Он внимательно изучал свою кружку-«ключ», словно примерялся, как лучше покрыть её глазурью.
Печь была одна, расписание жёсткое: вечером можно было обжигать только три работы за раз. После небольшой суматохи Галина Михайловна составила список очередности.
Когда дело дошло до загрузки печи, Валера вдруг заговорил:
— У меня высокотемпературная глазурь. Если обжигать на вашей температуре — всё потечёт… Я могу поставить свою кружку отдельно?
Лариса невольно усмехнулась:
— Мы все хотим идеальный результат! Но если каждый будет ставить по отдельности — мы тут до ночи просидим!
— Можно по очереди…
— Тогда кто-то вообще не успеет обжечь сегодня!
Галина Михайловна пыталась уладить спор:
— Коллеги! Давайте без горячих споров у горячей же печи…
Но Валера стоял на своём: его глазурь требует 1200 градусов, остальным достаточно 950–1000. Лариса объясняла ему про риски для чужих изделий при высокой температуре; он приводил примеры из интернета.
В итоге компромисс нашли: сегодня обжигают стандартную партию, а следующую (через день) выделяют под Валерину «инновацию». Недовольный, он всё равно остался, наблюдая за процессом.
Через час чашка Ларисы стояла на полке для охлаждения. Оказалось: она покрылась тонкой сеточкой из трещинок под глазурью. Почти незаметно — только если присмотреться сбоку при свете лампы. Она вздохнула: ещё одна чашка «не для людей»…
— Не расстраивайтесь, — вдруг сказал Валера рядом. Он почему-то задержался у двери и смотрел на её работу. — Такие трещинки японцы ценят… у них даже термин есть особый.
— Я не японка… Мне просто хотелось нормальную чашку для кофе.
Валера молча покрутил её чашку в руках, аккуратно поставил обратно:
— В следующий раз попробуйте чуть дольше сушить перед обжигом и глазурь пожиже развести…
Лариса удивилась его совету. Она не ожидала от соседа такой внимательности; стало неловко за недавний спор о печи.
На следующий день в доме снова грохотала дрель Валеры. Но после обеда он позвонил в дверь Ларисы:
— Простите за шум… У меня тут ванна треснула при установке. Можете подсказать мастера? Говорят, вы разбираетесь в этих делах…
Лариса дала ему телефон знакомого сантехника и номер подрядчика, который делал ей ремонт кухни. В благодарность Валера предложил зайти на чай — попробовать капкейки, которые испекла его сестра.
Разговаривали о ремонте (он жаловался на кривые стены), о кружке керамики (она рассказала про свои «шедевры»), про дачу (оказалось, оба любят возиться с рассадой).
Вечером Валера отправил ей фото своей «ключевой» кружки после обжига — теперь она сияла синей глазурью и выглядела удивительно профессионально. В ответ Лариса переслала снимок своей чашки с трещинками; он написал: «Это почти философия: вещи со шрамами интересней». Она улыбнулась телефону.
На следующем занятии оба пришли раньше времени: Лариса хотела попробовать новый рецепт глазури, Валера принёс свёрток — «секретная техника обработки ручки». Теперь они обсуждали температуру печи спокойно; даже коллектив стал поглядывать заинтересованно — никто не ожидал такой дипломатии после недавнего переполоха.
Однажды после занятия Валера задержался помочь Галине Михайловне переносить тяжёлые пакеты глины на склад. Лариса мыла инструменты и слушала их разговоры вполуха:
— Я думал, что в кружке одни пенсионерки будут… А тут все такие разные!
— Не надо нас списывать со счетов! Я вот недавно новый сорт помидоров вывела!
Все засмеялись.
На обратном пути Валера предложил проводить Ларису до дома:
— Всё же соседи… Надо держаться вместе против капремонта и управляющей компании!
Она улыбнулась:
— Особенно против вашей дрели по воскресеньям!
Он развёл руками, словно признавая вину, и пообещал стараться работать тише по утрам.
Так они и дошли до подъезда вместе.
Следующая неделя прошла спокойно; работа спорилась у обоих лучше обычного. На занятиях они обменивались советами по формовке ручек и подбору эмали, а дома иногда пересекались в лифте или магазине через двор.
Однажды вечером Лариса заметила, что у неё закончились таблетки от давления именно тогда, когда аптека уже была закрыта. Она выругалась на свою забывчивость прямо у лифта. Неожиданно Валера услышал её жалобу и через пять минут спустился с двумя блистерами:
— У меня тоже давление шалит иногда… Держу запасной комплект — вдруг пригодится!
Она приняла лекарства с благодарностью и впервые подумала: А ведь удобно иметь такого соседа.
Через месяц их работы выставили рядом на полке для готовых изделий: синяя кружка-«ключ» Валеры и новая чашка Ларисы с едва заметной трещинкой под глазурью. Галина Михайловна отметила их прогресс:
— Вот что значит — учиться друг у друга!
Тамара Сергеевна съязвила:
— Да это потому что они всё время спорят про печь!
Все рассмеялись; даже Лариса не смогла удержаться от улыбки.
После занятия они забрали свои работы домой. На лестничной площадке Валера остановился:
— Может быть… чай попьём из этих чашек? У меня свежие пряники от сестры из Твери…
Лариса согласилась без колебаний; они пошли к нему смотреть телевизор и спорить о том, какой сериал стоит того времени.
Чай пили из своих новых кружек — обе были чуть несовершенны: у одной толстоватое дно, у другой тонкая сеточка трещинок сбоку. Но чай был горячим, разговор лёгким — всё как надо после долгого дня и непростых лет каждого из них.
И хотя температуру обжига по-прежнему обсуждали горячо — теперь это был общий проект двух соседей.
Поддержите проект в Дзене
Понравилось? Лайк и короткий отзыв в Дзене — уже поддержка. Донаты — безопасная опция платформы — помогают оплачивать работу над новыми рассказами.