Наталья проснулась от знакомого тупого ноющего ощущения под скулой. Сначала она не поняла, что её разбудило, потянулась за телефоном, прищурилась на экран и только потом осознала: как будто внутри челюсти кто‑то медленно вкручивал шуруп.
Она лежала на спине, уставившись в потолок, и пыталась дышать ровно. На тумбочке рядом стоял стакан с водой и блистер обезболивающих. Она нащупала таблетку, запила, не глядя, и, проглотив, привычно подумала: Надо, конечно, записаться. На следующей неделе. После отчёта.
В ванной, над раковиной, висело зеркало. Наталья включила свет и прищурилась на своё отражение. Лицо немного отёкшее после сна, под глазами тени, волосы собраны в тугой хвост. Когда она приподняла губу, чтобы посмотреть на зубы, щёку тут же свело болью. Она увидела потемневшую пломбу, серую полоску вдоль десны и тут же опустила руку. Ей стало мерзко и стыдно, будто она подглядела за чем‑то неприличным.
На полочке возле зеркала стояла старая зубная щётка с разлохмаченной щетиной. Наталья поймала себя на мысли, что покупает новую только когда совсем уж совесть заест, а эту всё откладывает выбросить. Как и поход к врачу. Всё одно и то же.
Она быстро почистила зубы, стараясь обходить больное место, и пошла на кухню. Время поджимало: в девять совещание, а ей ещё детей в школу собрать. Сыновья, десяти и двенадцати лет, уже сидели за столом и спорили из‑за тетради.
— Не орите, — тихо сказала Наталья, наливая кашу в тарелки. — У меня голова трещит.
— Ты опять не спала? — спросил старший, глядя на неё внимательнее, чем ей хотелось.
— Всё нормально, — отрезала она. — Ешьте давайте, опоздаем.
Они доели, натянули рюкзаки, и Наталья повела их к лифту. Во дворе пахло утренним холодом и выхлопами. Она проводила сыновей до школы, махнула им рукой и поспешила к метро, прижимая к щеке шарф, будто это могло заглушить боль.
В офисе бухгалтерии, где она работала уже много лет, было тепло и сухо. На стене тикали часы, за перегородкой кто‑то обсуждал отпуск. Наталья включила компьютер, открыла таблицы и попыталась сосредоточиться на цифрах. Но зуб ныл, будто отдавало в висок.
— Ты какая‑то бледная, — сказала коллега Света, заглянув через перегородку. — Опять твои зубы?
Наталья пожала плечами.
— Пройдёт. Нерв, наверное, зажало.
— Сколько можно терпеть? — Света вздохнула. — Сейчас стоматология совсем другая. Пойдём после работы, у меня есть хороший врач.
Слова «хороший врач» вызвали в памяти резкий запах лекарств и свет лампы над лицом. Наталья почувствовала, как пальцы холодеют на клавиатуре.
— Потом, — пробормотала она. — Сейчас аврал, зарплаты на носу.
Она всегда находила объяснение. То денег нет, то отчёт, то дети болеют. И ещё этот липкий стыд, когда нужно открыть рот перед чужим человеком. Вдруг врач поморщится, скажет, что она всё запустила, что так нельзя. Ей казалось, что это будет хуже боли.
К обеду таблетка перестала действовать. Наталья попыталась пожевать котлету в столовой, но челюсть отозвалась такой острой вспышкой, что она невольно вскрикнула и уронила вилку.
— Что с тобой? — Света нахмурилась.
— Ничего, — прошептала Наталья, не открывая рот широко. — Просто прикусила.
Вечером, когда дети легли спать, она села на кухне с ноутбуком и открыла сайт стоматологической клиники. Цены на импланты и коронки заставили её сжаться. Зарплата, кредиты, кружки для детей. Где взять такие суммы? Она закрыла вкладку, не записавшись.
Ночь прошла в обрывках сна. Она просыпалась от того, что зуб словно пульсировал вместе с сердцем. В темноте она считала вдохи и выдохи, ждала, когда подействует очередная таблетка. Утром в зеркале она увидела лёгкий отёк на щеке и решила, что это пройдёт, если не трогать.
Так тянулось несколько недель. Она жила от таблетки до таблетки, от зарплаты до зарплаты, отговорка за отговоркой. На совещаниях старалась не улыбаться, прикрывала рот рукой, если нужно было что‑то сказать. В метро отворачивалась от зеркальных дверей.
Однажды начальник позвал её к себе.
— Наталья, — он посмотрел поверх очков, — вы у нас ответственный человек, но в последнее время часто берёте отгулы по полдня. Всё в порядке?
Она почувствовала, как горло сжало не хуже зуба. Сказать, что боится врача, как ребёнок? Что сидит дома и ждёт, когда отпустит?
— Давление скачет, — выдохнула она. — Ничего серьёзного.
— Разберитесь со здоровьем, — сухо сказал начальник. — Нам важно, чтобы вы были в форме.
Слово «разберитесь» застряло в голове. Она ехала домой, прислонившись к холодному стеклу автобуса, и думала, что с зубами она как раз и не разбирается. Она отодвигает.
Вечером младший сын принёс из школы анкету для родителей.
— Нам сказали, что надо проходить диспансеризацию, — объяснил он. — И к стоматологу тоже.
Наталья подписала бумагу, чувствуя, как внутри поднимается странное раздражение. Детям — пожалуйста. Себе — потом.
На следующий день боль накрыла её неожиданно. Она сидела за компьютером, когда вдруг в челюсть словно ударили током. Глаза заслезились, мир поплыл. Она схватилась за стол, пытаясь не застонать вслух.
— Тебя вести? — спросила Света, уже надевая пальто. — Я сейчас всё брошу, поехали в клинику.
— Нет, — выдохнула Наталья. — Я сама.
Она взяла сумку, отметилась у начальника и вышла на улицу. Воздух показался слишком ярким и шумным. До ближайшей клиники было десять минут пешком, но каждый шаг отдавался в голове.
У дверей она остановилась. Сердце колотилось, ладони вспотели. Она представила кресло, инструменты, вопросы врача. Ей захотелось развернуться и уйти, как она уже делала пару раз, записавшись и не дойдя.
В этот момент зуб снова прострелило так, что она согнулась пополам. Прохожая женщина остановилась.
— Вам плохо?
— Всё… хорошо, — прохрипела Наталья, выпрямляясь. — Просто… зуб.
Она толкнула дверь и вошла в холл.
Внутри было светло, пахло мятой и чем‑то чистым. На ресепшене сидела молодая администратор, улыбаясь всем одинаково приветливо.
— Здравствуйте. Вы записаны?
— Нет, — Наталья сжала ремешок сумки. — У меня очень болит зуб. Может, кто‑нибудь сможет посмотреть…
— Сейчас уточню. — Девушка посмотрела в монитор. — Есть окно у хирурга через двадцать минут. Сможете подождать?
Наталья кивнула. Сможет. Она опустилась на стул в уголке и уставилась в пол. В голове крутились суммы: коммуналка, кредит за холодильник, секция футбола для старшего. Сколько это всё будет стоить? Что, если ей начнут навязывать лишнее? Что, если она не потянет?
— Наталья Сергеевна? — позвали из коридора.
Она поднялась, как на экзамен. В кабинете было светло и тихо. Врач, мужчина лет сорока, в маске и очках, поздоровался, предложил сесть.
— Расскажите, что беспокоит.
Говорить было тяжело. Каждое слово отдавалось в челюсти. Она рассказала, что болит давно, что пила таблетки, что боялась.
— Откройте, пожалуйста, рот, — спокойно сказал врач.
Она послушалась, чувствуя, как краснеет. Ей казалось, что он сейчас увидит весь её стыд, все годы откладывания. Врач молча осмотрел зубы, постучал по ним инструментом, отправил её на снимок. На экране появился чёрно‑белый силуэт её челюсти.
— Ситуация непростая, — наконец сказал он. — У вас сильное воспаление, киста, разрушен корень. Этот зуб спасти не получится, его нужно удалять. И ещё несколько требуют серьёзного лечения. Если мы сейчас ничего не сделаем, воспаление может пойти дальше.
Слово «киста» прозвучало как приговор. Удалять. Несколько. Наталья почувствовала, как в груди поднимается паника.
— А… это очень дорого? — спросила она тихо.
Врач посмотрел на неё внимательнее.
— Давайте так. Я сейчас попрошу администратора составить план лечения с разными вариантами. Можно поэтапно. Есть рассрочка. Главное — начать. Но с этим зубом тянуть нельзя.
Она кивнула, не очень понимая, как будет платить. В голове мелькнула мысль о том, чтобы позвонить бывшему мужу, но тут же оттолкнулась. У него новая семья, свои расходы. Просить родителей? Они и так помогают детям. Взять кредит? Ещё один?
— Мне нужно подумать… — начала она.
В этот момент зуб снова дал о себе знать, как будто подтверждая слова врача. Наталья сжала подлокотники кресла.
— Ладно, — выдохнула она. — Делайте.
Её отвели на ресепшен, где администратор показала распечатку с суммами. Глаза разбежались. Внизу мелкими цифрами было написано про беспроцентную рассрочку на год.
— Можно оформить частями, — мягко сказала девушка. — Первую часть вы оплачиваете сегодня, остальное — ежемесячно.
Наталья достала карту. Внутри всё протестовало. Она привыкла тратить на себя по минимуму, откладывая всё детям. Но сейчас выбора не было. Она ввела пин‑код и почувствовала странное облегчение, когда терминал пискнул.
Операция прошла под анестезией. Она не видела подробностей, только яркий свет и ощущение, что кто‑то долго и настойчиво возится у неё во рту. Руки дрожали, но врач говорил спокойно, объяснял, что делает, спрашивал о самочувствии. Это немного успокаивало.
Когда всё закончилось, щёка онемела, губы не слушались. Врач дал ей зеркало.
— Будет отёк, — сказал он. — Это нормально. Я дам вам рекомендации, обезболивающее. Через пару дней станет легче. Потом займёмся остальными зубами.
Она посмотрела на своё отражение. Одна сторона лица казалась чужой, распухшей. Ей захотелось заплакать не от боли, а от ощущения, что она что‑то потеряла. Не только зуб.
Дома дети испуганно уставились на неё.
— Мама, ты как? — спросил старший.
— Всё хорошо, — ответила она, едва шевеля губами. — Зуб вырвали.
— Больно? — младший выглядел так, словно это случилось с ним.
— Сейчас нет, — сказала она. — Главное, что я наконец сходила.
Ночью она спала урывками. Щека ныла, но это была уже другая боль — после. Она просыпалась, проверяла марлевый тампон, смотрела на телефон, где лежало сообщение из банка о списании крупной суммы. Деньги ушли, зуба больше не было, впереди маячили новые визиты.
Утром, умываясь, она снова увидела в стакане старую зубную щётку. Раньше она почти не обращала на неё внимания. Теперь щётка казалась каким‑то символом её привычки тянуть до последнего. Наталья взяла её в руку, повертела, потом решительно бросила в мусорное ведро. Не потому, что это что‑то меняло, а просто потому, что ей вдруг надоело жить с вещами, которые давно пора заменить.
Первые дни после операции были тяжёлыми. Щека распухла, говорить было неудобно, есть приходилось мягкое и прохладное. На работе она взяла больничный, чего раньше себе не позволяла.
— Ты чего это разлеглась? — пошутил по телефону бывший муж, когда она сказала, что дома.
— У меня операция была, — спокойно ответила она. — На зубах. Я теперь буду лечиться по плану.
Он помолчал.
— Денег надо?
Она ожидала, что этот вопрос её унизит. Но вдруг почувствовала только усталость.
— Я взяла рассрочку, — сказала она. — Если что, попрошу. Пока справлюсь.
Это «пока справлюсь» прозвучало непривычно твёрдо.
На контрольном приёме врач показал ей снимок после удаления, рассказал, как заживает кость, какие варианты протезирования есть.
— Почему вы так долго тянули? — спросил он не осуждающе, а скорее с любопытством.
Наталья пожала плечами.
— Боялась. И денег не было. И стыдно было рот открывать.
— Вы не одна такая, — сказал врач. — Многие приходят уже с осложнениями. Главное, что вы дошли. Дальше будет проще, если не бросать.
Её удивило это «многие». Она всегда думала, что одна такая безответственная, что у всех вокруг всё в порядке.
Постепенно жизнь вошла в новый ритм. Раз в неделю она ходила в клинику, делала чистки, лечила соседние зубы. Каждый визит стоил денег и нервов, но страх стал менее острым. Она научилась задавать вопросы, просить объяснить, что именно будут делать и зачем.
Дома она начала внимательнее относиться к другим мелочам. Записалась к терапевту, чтобы проверить давление, купила нормальные кроссовки вместо старых, в которых давно стёрлась подошва. Не потому, что вдруг полюбила себя, а потому, что устала жить на износе.
Однажды вечером старший сын сел рядом с ней на диван.
— Мама, а ты теперь всегда будешь ходить к врачам, когда надо?
В его голосе не было упрёка, только любопытство и какая‑то надежда.
— Я буду стараться, — ответила она после паузы. — Не обещаю, что стану смелой. Но стараться — да.
Он кивнул, будто это был важный ответ.
Прошло три месяца. Отёк давно сошёл, рана затянулась, она привыкла к новому ощущению во рту. Часть работ по лечению ещё оставалась впереди, но самое страшное уже было позади. Ежемесячные платежи по рассрочке висели в приложении банка, напоминая о принятом решении. Приходилось экономить на чём‑то ещё, отложить поездку на море, реже заказывать еду домой. Но она больше не просыпалась ночами от того, что зуб будто жжёт изнутри.
В одно из утр, собираясь на работу, Наталья задержалась у зеркала в ванной. На полочке стояла новая, яркая зубная щётка с ровной щетиной. Она взяла её, намазала пасту и начала чистить зубы аккуратно, не пропуская ни одного участка. Больного места больше не было, но привычка обходить его ещё иногда давала о себе знать. Она ловила себя на этом и сознательно возвращалась, не убегая от ощущения.
Почистив зубы, она подняла взгляд на своё отражение и медленно улыбнулась. Улыбка получилась немного осторожной, непривычной. В ней ещё было что‑то зажатое, но уже не было прежнего стыда. Просто женщина сорока четырёх лет, у которой были свои страхи, свои ошибки и свой рот, за который она наконец взялась отвечать.
Телефон на кухне коротко звякнул, напоминая о записи к врачу через неделю. Наталья посмотрела на экран, потом на себя в зеркале. Мысль «можно перенести, так удобнее по работе» мелькнула и тут же наткнулась на память о том дне, когда она стояла, согнувшись от боли, у двери клиники.
— Нет, — сказала она вслух, удивившись собственному голосу. — Пойду.
Она выключила свет в ванной, взяла сумку и вышла из квартиры. В подъезде пахло моющим средством и чьим‑то завтраком. Наталья шла вниз по ступенькам и думала не о том, сколько ещё визитов ей предстоит, а о том, что теперь у неё есть право не терпеть до последнего. Это право не делало жизнь легче и не отменяло счета, но в ней появилось что‑то новое — возможность выбирать не только между «терпеть» и «терпеть сильнее».
На улице было прохладно, но светло. Она подняла воротник куртки, вдохнула воздух и пошла к остановке, чувствуя, как челюсть отзывается лёгкой тянущей памятью о боли. Эта память не пугала её. Скорее напоминала, зачем она однажды вошла в двери клиники и почему теперь, увидев напоминание о следующем приёме, она уже не ищет повод отменить.
Спасибо, что читаете наши истории
Ваши лайки, комментарии и репосты — это знак, что истории нужны. Напишите, как вы увидели героев, согласны ли с их выбором, поделитесь ссылкой с друзьями. Если хотите поддержать авторов чуть больше, воспользуйтесь кнопкой «Поддержать». Мы очень ценим всех, кто уже сделал это. Поддержать ❤️.