Утро в их квартире начиналось однообразно, одно похоже на другое. Кофе, который муж ставил на плиту, пока жена пыталась разбудить сына и дочь. Шуршание пакетов с хлебом, звон ложек о тарелки, короткие фразы про расписание пар, смену и пробки.

Наталья стояла у раковины и мыла кружки, слушая, как в комнате за стеной сын ругается с будильником, а дочь в ванной что‑то напевает, перекрикивая шум воды. На кухне было тепло и немного тесно, на подоконнике тянулись к свету три горшка с фиалками, у батареи сохли носки.

Сорок два года, бухгалтер, дом, работа, отчёты, кредит, закупка еды по списку. Муж Андрей на год старше, водитель в логистической фирме. Сын Паша — первокурсник колледжа, вечно с наушниками. Дочь Кира заканчивает школу, готовится к экзаменам и смотрит ролики про поступление.

Жили они не то чтобы плохо. Денег хватало, но впритык. На отпуск откладывали понемногу, но каждый раз что‑то съедало накопленное — то зуб у Андрея, то ноутбук детям, то ремонт стояка. Вечерами все расходились по своим углам: Андрей — к телевизору, Наталья — к ноутбуку и таблицам, дети — к телефонам. Разговоры сводились к «что на ужин», «кто выносит мусор» и «когда ты уже сделаешь…».

В то воскресенье они все вместе оказались на кухне не по расписанию. Андрей вернулся с ночной смены пораньше, дети ещё не разошлись по друзьям и занятиям. На столе остывали блины, которые Наталья успела напечь, пока дом только просыпался.

— Мам, а можно я сегодня никуда не иду? — Кира уткнулась носом в кружку с чаем. — Я так устала от этих пробников.

— Ты и так никуда не ходишь, кроме школы, — буркнул Паша, ковыряя блин вилкой. — Вон у меня практика завтра, а я даже курсовую не начал.

— А я вообще после ночи, — вставил Андрей и потянулся за сметаной. — У кого тут усталость больше, давайте померимся.

Наталья хотела привычно оборвать эту перепалку, но вдруг поймала себя на том, что тоже устала. Не от работы даже, а от того, что каждый день похож на предыдущий.

— Я бы вообще, — сказала она, сама удивившись, — целый день провалялась с книжкой. Без готовки, без звонков, без отчётов. Чтобы никто не дёргал.

— Мечты, — фыркнул Паша. — Это надо куда‑нибудь на море.

— Не обязательно на море, — Андрей откинулся на спинку стула. — Можно и дома. Вопрос в том, кто вместо тебя готовить будет.

Наталья вздохнула и вытерла руки о полотенце.

— Вот в том‑то и дело. Всегда что‑то мешает. Мелочь какая‑нибудь, а отодвигаешь, откладываешь. И так годами.

Кира оторвала взгляд от чая.

— А давайте, — сказала она, — сделаем один день в месяц… ну, типа день маленькой мечты. Только не про море и машины, а что‑то простое. Чтобы можно было реально сделать. И в этот день все помогают, чтобы получилось.

На секунду повисла тишина. С улицы доносился гул машин и далёкий лай собаки. Паша усмехнулся.

— День маленькой мечты. Как детская передача.

— А что, мне нравится, — Андрей почесал подбородок. — Один день в месяц мы делаем что‑то, что давно хотели, но всё время откладывали. По очереди. Без больших затрат.

Наталья пожала плечами, чувствуя, как внутри что‑то сдвигается.

— А деньги? — спросила она всё же. — У нас и так…

— Ну не больше, чем на хороший поход в кафе, — сказал Андрей. — Или вообще без денег. Главное — заранее придумать.

Кира оживилась.

— Тогда я первая! Я хочу в музей современного искусства. Я туда собираюсь уже сто лет, но то некогда, то никто не хочет.

— Современного? — Андрей скривился. — Там же эти… инсталляции.

— Вот и посмотришь, что это, — отрезала Кира. — Я посмотрела, у них по воскресеньям бесплатный вход для школьников. За вас двоих придётся заплатить, но там недорого.

Наталья поймала взгляд Андрея. В его глазах было то же, что чувствовала она сама, — лёгкое сомнение вперемешку с любопытством. Они привыкли экономить на всём, что не казалось необходимым. Но музей…

— Ладно, — сказала она. — Раз уж придумали, давайте попробуем. В следующее воскресенье.

Первый их «день маленькой мечты» выдался серым и ветреным. Они вышли из подъезда, влажный запах асфальта ударил в нос. Кира шла впереди, в наушниках, но время от времени оборачивалась, проверяя, не отстали ли родители. Андрей ворчал про парковку, про то, что в городе делать нечего, кроме как толкаться в музеях.

Внутри было светло и просторно. Белые стены, большие окна, редкие голоса. Наталья поначалу чувствовала себя неловко. Картины без рам, странные объекты, видео на экранах. Она шла за Кирой, которая уверенно читала подписи и что‑то объясняла.

— Смотри, мам, это про одиночество в городе. Видишь, здесь специально пустое пространство.

Наталья кивала, больше глядя не на работы, а на дочь. Та оживилась, руки у неё двигались быстро, голос стал звонче. Андрей сначала хмыкал, но потом задержался в одном из залов, где на полу лежали старые чемоданы.

— Вот это я понимаю, — сказал он. — Как на вокзале в девяностые. Прямо запах вспомнился.

Кира закатила глаза, но улыбнулась.

Они обошли все этажи, потом зашли в музейное кафе и взяли по одному пирожному на всех, чтобы не тратиться. Сидели за маленьким столиком у окна, делили ложкой крем и обсуждали, что понравилось.

— Я думал, будет хуже, — признался Андрей. — Некоторые штуки прикольные.

— Прикольные, — передразнила его Кира. — Это тебе не «штуки», это…

Она запнулась, подбирая слово, и вдруг рассмеялась.

— Ладно, пусть будут штуки.

Наталья слушала их и чувствовала, как между ними, в последнее время натянутыми, как верёвка, отношениями появляется что‑то мягкое. Они спорили, но без привычной раздражительности.

Вечером, когда они вернулись домой, Кира распечатала на принтере маленький календарик и повесила на холодильник. В каждом месяце оставила по одному квадратику свободным и написала сверху: «Дни маленькой мечты».

— В следующий раз я, — сказал Паша, проходя мимо и бросая взгляд на бумажку. — У меня есть идея.

Второй день принадлежал ему. Он объявил о своём желании за ужином.

— Хочу съездить на заброшенную железнодорожную ветку за городом, — сказал он. — Там, говорят, классные виды, можно поснимать.

— На заброшенную? — Наталья напряглась. — Там безопасно вообще?

— Там ходят люди, мам. Я в интернете смотрел. До платформы доедем электричкой, дальше пешком. Никаких поездов.

— Если там нет поездов, откуда виды? — Андрей поднял бровь.

— Там мост, река, рельсы в траве. Красиво. Я давно хотел туда, но одному скучно.

Они спорили недолго. Андрей сказал, что поедет с ними, чтобы «присмотреть», и Наталья немного успокоилась. Кира тоже согласилась, но с условием, что они заедут по пути в торговый центр за тетрадями.

В день поездки Наталья проснулась с тяжёлой головой. Накануне задержалась на работе, закрывала квартальный отчёт. В окно пробивался тусклый свет, за домом шумела дорога. Ей хотелось остаться дома, сварить себе крепкий чай и никуда не ехать.

— Может, вы без меня? — осторожно предложила она, глядя, как Паша собирает рюкзак.

— Мам, — он даже остановился. — Это же мой день. Ты сама согласилась.

Она увидела в его лице что‑то обиженное, почти детское. Вспомнила, как он в начальной школе звал её на школьный концерт, а она тогда не пришла, потому что срочно надо было доделать отчёт. Тогда он тоже ничего не сказал, только вечером молча поставил на стол грамоту.

— Ладно, — сказала Наталья. — Я с вами.

Дорога заняла час. В электричке пахло пластиком и чьим‑то дешёвым парфюмом. Пассажиры дремали, кто‑то читал новости в телефоне. Паша сидел у окна и что‑то листал в камере, проверяя настройки. Кира слушала музыку, спрятав лицо в капюшон.

С платформы они пошли по тропинке вдоль заросших кустами путей. Рельсы местами блестели, между шпалами пробивалась трава. Вдалеке виднелся мост. Ветер тянул от реки прохладой.

— Круто, — сказал Паша и уже через минуту бегал с камерой, приседая, ложась на землю, ловя ракурсы.

Наталья шла медленнее, чувствуя, как усталость отступает. Земля под ногами была упругой, воздух — свежим. Андрей шёл рядом, иногда останавливался, чтобы посмотреть, что снимает сын.

— Вот это кадр, — сказал он, когда Паша показал ему экран. — Прям как в кино.

— Я потом вам покажу, — пообещал Паша. — Можно будет альбом сделать.

Они дошли до моста, посидели на бетонном парапете, спустили ноги к воде. Кира фотографировала их на телефон, заставляя улыбаться. Наталья чувствовала, как в голове проясняется.

Обратно они возвращались уже под вечер. На платформе выяснилось, что электричка задерживается. Табло мигало, голос по громкой связи что‑то объявлял.

— Класс, — проворчал Андрей. — Сейчас тут замёрзнем.

Ветер усилился, люди на платформе начали переминаться с ноги на ногу. Кира натянула капюшон, Паша спрятал руки в карманы. Наталья почувствовала, как в ней снова поднимается раздражение: завтра рано на работу, дома ничего не приготовлено, а они стоят неизвестно сколько.

— Я же говорила, — вырвалось у неё. — Надо было дома сидеть.

Паша молча отвернулся. Кира закусила губу.

Электричка пришла через двадцать минут. В вагоне было тесно, многие ехали с дач. Они стояли в проходе, держась за поручни. Андрей ворчал, что в следующий раз выбирают что‑то поближе. Наталья чувствовала вину за свои слова на платформе, но не находила, как извиниться.

Дома все разошлись по комнатам. Ужин получился скомканным — макароны и сосиски. Наталья мыла посуду и думала, что этот день вышел каким‑то смазанным. Не таким светлым, как музей. Вроде и красиво было, и Паша доволен, а на душе осадок.

Поздно вечером она заглянула к сыну. Он сидел за столом, перебирал снимки на ноутбуке.

— Покажешь? — тихо спросила она.

Паша пожал плечами, но повернул экран. На фотографиях были рельсы, уходящие вдаль, их семья на мосту, вода под ногами, солнце, пробивающееся сквозь облака.

— Красиво, — сказала Наталья. — Правда.

— Я думал, ты вообще не поедешь, — буркнул он. — Ты же всё время занята.

Она села на край кровати.

— Я тоже думала, что не поеду, — честно ответила. — Но я рада, что поехала. И прости, что на платформе сорвалась. Я просто устала.

Паша кивнул, не глядя на неё.

— Нормально. Я тоже устал.

Он щёлкнул ещё пару раз мышкой и вдруг выбрал одну фотографию, где они с Натальей стоят спиной к камере, смотрят на реку.

— Эту распечатаю, — сказал он. — Повесим на холодильник рядом с календарём.

Третий день выпал на Андрея. Он долго отнекивался, говорил, что у него нет никаких желаний, кроме как выспаться. Но Кира была настойчива.

— У всех есть, — говорила она. — Даже если кажется, что нет.

В конце концов он признался, хмурясь, как школьник:

— Я хочу поехать за город на рыбалку, — сказал он. — Но не так, как раньше, когда с мужиками на трое суток и с литрами. А просто на день, с вами. Я сто лет удочку в руки не брал.

Наталья удивилась. Она знала, что когда‑то Андрей любил рыбалку, но после свадьбы всё как‑то сошло на нет. Сначала не было времени, потом родились дети, потом сменились работы. Удочки давно пылились в кладовке.

— А мы что там делать будем? — скептически спросила Кира. — Смотреть, как вы с папой на поплавок таращитесь?

— Можно взять книги, — предложила Наталья. — Или просто посидеть у воды. Ты же всё время в телефоне, может, тебе полезно будет.

Кира фыркнула, но не возражала.

Они выехали ранним утром. Андрей, оживлённый, как будто помолодевший, тащил из кладовки старый ящик, проверял снасти, ругался на запутавшуюся леску. В машине пахло термосом с чаем и бутербродами, которые Наталья приготовила накануне.

Они нашли тихое место у небольшого озера. Вода была спокойной, по поверхности скользили редкие круги от рыбы. Андрей поставил стульчики, показал Паше, как забрасывать удочку. Тот сначала смеялся, но потом увлёкся, стал прислушиваться к советам.

Кира села на плед, достала книжку. Наталья устроилась рядом, подложив под спину сложенную куртку. Ветер шевелил траву, где‑то кричали птицы. Время будто замедлилось, но не тягуче, а мягко.

— Смотри, — вдруг шёпотом сказал Андрей, наклоняясь к Паше. — Клюёт.

Поплавок дрогнул, ушёл под воду. Паша дёрнул удочку, и из воды выскочила небольшая серебристая рыбка.

— Есть! — закричал он, как мальчишка.

Кира подняла голову, улыбнулась. Наталья засмеялась. Андрей осторожно снял рыбу с крючка и, немного подумав, опустил её обратно в воду.

— Отпустим, — сказал он. — Нам сегодня не за уловом.

К обеду они разожгли маленький мангал, пожарили сосиски. Сидели у воды, пили чай из термоса, разговаривали. Оказалось, что у Андрея есть истории из молодости, которые он никогда не рассказывал детям: как они с другом заблудились на рыбалке, как ночевали в старой лодке.

— Ты нам этого не говорил, — удивлялся Паша.

— А вы не спрашивали, — усмехался Андрей.

Наталья смотрела на него и думала, что давно не видела мужа таким спокойным и довольным. Обычно он возвращался с работы мрачный, жаловался на пробки и начальство. А здесь сидел, щурился на воду и время от времени поправлял удочку.

Когда солнце начало клониться к закату, они собрали вещи и поехали домой. В машине стояла приятная усталость. Кира задремала, уронив голову на плечо матери. Паша листал фотографии на телефоне.

— Надо будет ещё раз выбраться, — сказал Андрей, когда они уже подъезжали к дому. — Не обязательно по плану, просто так.

Наталья кивнула, чувствуя, как в ней растёт тихая благодарность за этот день.

Шли месяцы. Не каждый «день маленькой мечты» получался гладким. Однажды Наталья мечтала провести целый день дома, читая, но в самый разгар чтения позвонила сестра с просьбой помочь с племянником. В другой раз Кира хотела устроить домашний киносеанс с попкорном и пледами, но Андрея внезапно вызвали на подмену в ночную смену, и он уехал, зевая и извиняясь.

Иногда кто‑то забывал заранее придумать, чего хочет. Тогда они вечером в последний момент решали, что это будет, и день превращался просто в совместную прогулку по району или настольную игру на кухне. Но сам факт, что в календаре висели эти отмеченные квадратики, что раз в месяц они пытались сделать что‑то для одного из них, понемногу менял дом.

Наталья заметила, что чаще заглядывает в комнаты детей не только с вопросом «ты поел?». Андрей стал меньше ворчать по пустякам. Паша иногда сам предлагал помочь с покупками. Кира завела привычку записывать в блокнот идеи для будущих дней и иногда, смеясь, зачитывала вслух.

— Вот, например, — говорила она, листая. — День, когда мы все учимся готовить новое блюдо. Или день, когда мы идём в библиотеку и выбираем книги друг другу.

— День, когда мы все спим до обеда, — добавлял Андрей.

— Это у тебя каждое воскресенье, — поддевал его Паша.

Однажды вечером, в конце очередного месяца, они стояли у холодильника и смотрели на календарь. В этом месяце день ещё не был выбран.

— Чья очередь? — спросила Наталья.

— Твоя, — одновременно ответили Андрей и дети.

Наталья задумалась. Больших желаний у неё не было. На море они пока не могли, ремонт откладывался, как и раньше. Она провела пальцем по бумаге с квадратиками и вдруг сказала:

— Я хочу, чтобы мы просто были дома. Вместе. Без телефонов. Целый день. Чтобы мы что‑нибудь готовили, играли, разговаривали. Никаких гостей, никаких дел.

— Это скучно, — автоматически отозвался Паша, но тут же осёкся, встретившись с её взглядом. — Ладно. Попробуем.

— Можно сделать пирог, — предложила Кира. — Тот, с яблоками, который ты раньше часто пекла.

— Договорились, — сказал Андрей. — В воскресенье.

В воскресенье Наталья проснулась не от будильника, а от запаха кофе. На кухне шептались Андрей и Паша, пытаясь не разбудить её раньше времени. Кира возилась у плиты, что‑то помешивая в кастрюле.

— Мы решили начать без тебя, — виновато сказал Андрей, когда она вошла. — Но только чуть‑чуть. Кофе и каша уже готовы.

На столе стояли тарелки, на подоконнике остывало тесто для пирога. Кира с мукой на щеке гордо показала на миску с нарезанными яблоками.

— Я всё сама, — сказала она. — Ну, почти.

День потёк неспешно. Они вместе чистили яблоки, спорили о том, сколько сахара класть. Андрей рассказывал, как его бабушка делала пироги «на глаз». Паша пытался снять короткое видео о том, как они готовят, но Кира отбирала у него телефон, напоминая про уговор.

— Давай хотя бы пару кадров, — просил он. — Это же история.

— История у тебя в голове, — отвечала она. — И вон там, в духовке.

Пирог получился неровным, чуть подгоревшим по краям, но аромат разошёлся по всей квартире. Они ели его на кухне, запивая чаем, и обсуждали, что бы каждый сделал, если бы у них был не день, а неделя маленькой мечты.

— Я бы выспался, — не задумываясь, сказал Андрей.

— Я бы съездила к морю, — вздохнула Кира.

— Я бы купил себе нормальный фотоаппарат, — мечтательно сказал Паша.

— А я, — Наталья посмотрела на них, на кружки, на крошки на столе, — наверное, всё то же самое, что и сейчас. Только чаще.

После обеда они играли в настольную игру, которую когда‑то давно купили и так и не открыли. Правила сначала казались сложными, но потом все втянулись. Спорили, смеялись, возмущались, когда кто‑то нечаянно подглядывал в чужие карточки.

Вечером они сдвинули стулья ближе к окну, зажгли маленькую настольную лампу. За стеклом мерцали окна соседних домов. Кто‑то смотрел телевизор, кто‑то вешал бельё на балконе. В их квартире было тихо и светло.

— Надо отметить, — сказала Кира, поднимаясь. — Сейчас.

Она подошла к холодильнику, взяла маркер и аккуратно поставила крестик в квадратике этого дня. Рядом с крестиком мелко написала: «Дом».

Наталья подошла ближе. На календаре уже было несколько таких пометок: «музей», «ветка», «озеро», теперь вот «дом». Между ними висела распечатанная фотография, где они с Пашей стоят на мосту, глядя на реку.

— Надо будет новый календарь сделать на следующий год, — сказал Андрей. — Сразу с местом под наши записи.

— Сделаем, — кивнула Кира. — И повесим пониже, чтобы всем было видно.

Наталья провела рукой по краю бумаги. Ей вдруг стало спокойно. Не потому, что все проблемы решились. Кредит никуда не делся, на работе по‑прежнему требовали отчёты, у детей впереди были экзамены и выборы. Но у них появился этот простой ритуал, маленькая опора, к которой можно вернуться взглядом, когда становится тяжело.

Она вернулась к столу, налила всем по ещё одной кружке чая. Андрей потянулся к печенью, Паша что‑то рассказывал про новую практику, Кира смеялась над его шутками.

Наталья слушала их голоса и думала, что, может быть, большого чуда им и не нужно. Достаточно вот этих маленьких дней, аккуратно расставленных по календарю, как тихие огоньки, которые не дают дому погаснуть.

Она подняла кружку, чтобы сделать глоток, и краем глаза ещё раз увидела на холодильнике свои неровные записи. Усмехнулась и решила, что завтра по дороге с работы купит новый блокнот. Для идей. Чтобы в следующем месяце у них снова был повод собраться вместе и спросить друг друга: «Чья сегодня маленькая мечта?»

---

Как можно поддержать авторов

Спасибо, что дочитали до конца. Поделитесь своими впечатлениями в комментариях и, если можете, расскажите о тексте друзьям — так больше людей его увидят. При желании вы всегда можете поддержать авторов через кнопку «Поддержать». Мы искренне благодарим всех, кто уже делает это. Поддержать ❤️.