Вера Афанасьевна пришла в МФЦ чуть раньше обычного — ещё не было восьми, в коридоре пахло свежей краской и мокрой тряпкой. Она шла по пустому залу к своему окну, на ходу поправляя воротник бежевого кардигана. Кардиган был аккуратно выстиран и чуть вытянулся на локтях, но это замечала только она сама.
За стеклом окна номер семь всё было по-прежнему: стопка чистых бланков, компьютер с голубоватым экраном, пластиковая папка-уголок с надписью «Архив». Вера Афанасьевна села на свой стул — кресло скрипнуло, словно приветствуя её. Она достала из сумки термос с чёрным чаем и поставила его сбоку, чтобы не мешал документам.
С утра приходили пенсионеры — знакомые по именам и привычкам. Клавдия Дмитриевна всегда спрашивала о погоде и жаловалась на новые тарифы. Николай Петрович приносил аккуратно сложенные квитанции и каждый раз забывал очки на носу. Вера Афанасьевна принимала их документы спокойно, не торопясь, отвечая чуть мягче, чем требовала инструкция. За годы она научилась слышать в голосах посетителей не только вопросы, но и усталость или тревогу.
К десяти утра очередь выросла: молодая мама с ребёнком на руках, пожилой мужчина в плотной куртке, студент с рюкзаком. Кто-то шептался по телефону, кто-то мял в руках бумаги. Зал наполнил ровный гул голосов и шарканье обуви по плитке.
— Следующий! — позвала Вера Афанасьевна.
К окну подошёл мужчина лет сорока пяти, высокий, с резкими чертами лица. Он протянул тонкую папку с документами.
— Доброе утро, — сказал он коротко. — Мне бы переоформить квартиру на сына…
Голос у него был тихий, с хрипотцой. Вера Афанасьевна взяла папку, пролистала бумаги.
— Всё есть? — спросил он так спокойно, будто заранее приготовился к отказу.
Она кивнула:
— Почти всё. Вот справка о составе семьи… Здесь нужна свежая.
Мужчина вздохнул:
— Я знал… Я пытался взять у управляющей. Очередь была большая…
Он не стал жаловаться дальше. Молча смотрел на свои руки поверх стекла. На запястье у него был старый кожаный ремешок от часов без часов.
— Приходите завтра утром, до открытия, — предложила она после паузы. — Я скажу коллегам на входе — вас пропустят первым.
Он удивлённо поднял взгляд:
— Спасибо… Можно?
Вера Афанасьевна едва заметно улыбнулась:
— Можно.
Он ушёл быстро, даже не взглянув на людей за спиной.
Поток не прерывался до самого обеда. За стеклом мелькали лица: кто-то нервничал и говорил слишком громко, кто-то пытался шутить про «бумажную страну», а одна женщина даже расплакалась из-за неправильно заполненного заявления. Вера Афанасьевна слушала всех внимательно, подсказывала мягко: «Вот здесь подпишите… Не торопитесь… Всё исправим».
В час дня она вышла на перерыв — съела яблоко за маленьким столиком в подсобке и пару раз посмотрела в телефон: сын не звонил уже неделю, но повода для беспокойства не было. После обеда вернулась к окну — очередь стала короче, но усталость росла быстрее.
В четыре подошла девушка в строгом чёрном пальто:
— Вы мне помогали месяц назад…
Вера Афанасьевна не сразу вспомнила её лицо.
— Тогда мама болела… Вы сказали принести документы позже.
Девушка крепко держала белую пластиковую папку двумя руками:
— Спасибо вам. Мама поправилась.
Она положила папку на стол осторожно — будто боялась что-то сломать внутри.
Они долго оформляли бумаги: девушка говорила мало, только отвечала коротко; глаза у неё были красные от усталости или недосыпа. Когда все подписи были поставлены, она сказала ещё тише:
— Если бы не вы… Мы бы не справились…
Вера Афанасьевна кивнула — ей нечего было ответить словами; иногда слова только мешают. Девушка ушла быстро и уже в дверях оглянулась на окно номер семь.
До конца дня оставалось меньше часа. Люди подходили реже: кто-то спешил закрыть вопрос до вечера, кто-то просто уточнить график работы или попросить бланк заявления для соседа. Вера Афанасьевна работала медленно — каждый жест становился чуть тяжелее: скрепки прилипали к пальцам, глаза резало от ламп, стопка дел уменьшалась слишком медленно.
В шесть вечера последним оказался молодой парень лет двадцати двух — в смятой футболке под курткой.
— Простите… Я опоздал?
— Нет-нет, проходите, — сказала она спокойнее обычного.
Он мялся у окна:
— Первый раз тут… Страшно запутаться…
Она показала ему порядок заполнения формуляров медленно и простыми словами: «Вот это для паспорта… Здесь дата рождения… Не ошибётесь — я проверю».
Парень слушал внимательно и вдруг улыбнулся:
— Если бы все так объясняли…
Вера Афанасьевна почувствовала тепло где-то внутри груди — неожиданное для конца дня чувство.
Когда он ушёл со своими бумагами и, поблагодарив, напоследок помахал ей сквозь стекло, она вдруг увидела отражение себя в мутноватом мониторе: сидящая женщина в кардигане, с прямой спиной, с терпением, с невидимой для других усталостью — и с тем самым ощущением, с которым можно прожить ещё один день.
Она выключила компьютер, собрала стопку бланков и аккуратно вложила их в свою старую пластиковую папку-уголок, которую никто здесь никогда не замечал.
Поддержите наш проект в Дзене
Увидели себя в этой истории? Напишите пару строк. Если хотите помочь, сделайте небольшой перевод через кнопку «Поддержать» — официально, безопасно, в пару шагов. Поддержать ❤️.