Виктор Егорович Кольцов принял предложение отдела образования без спешки, но и без отговорок. Шестьдесят три года, тридцать из них он провёл в гарнизоне МЧС; теперь живёт на пенсию в семь с половиной тысяч, подрабатывает ночным сторожем, а днём пытается понять, зачем ему новый кружок при школе.
В тот сентябрьский вторник он впервые вошёл в спортивный зал: линолеум с потёртой разметкой, тренажёры у стены и складной стол со связкой пожарных стволов, касок и двумя скатанными рукавами. Вокруг суетились восемь подростков — трое девчонок и пятеро парней; самый младший выглядел на четырнадцать, старший готовился к ЕГЭ. Они щёлкали камерами телефонов и смеялись над самодельным плакатом «Огонь нам не брат, но мы ему не враг».
Школьная завуч, сухопарая женщина с эмблемой районной администрации на пиджаке, представила наставника: — Ребята, перед вами Кольцов Виктор Егорович — настоящий спасатель. Виктор тихо кивнул. С тех пор как он перестал выходить на тревожные вызовы, слово «спасатель» казалось ему чужим: звание осталось в архивных приказах, а привычка к ночным сигналам — в организме.
Он начал с простого: попросил всех назвать имя, возраст и причину, по которой пришли. «Хочу спасать людей», «Герой МЧС звучит круто», «Пригодится при поступлении», — ответы сыпались без остановки. Отдельно выделилась Алина, худощавая девятиклассница: «Мне интересно узнать, как работает дымозащита. Хочу в техникум на безопасность». Виктор отметил про себя: одна из восьми уже думает о конкретном навыке. Остальные пока видят форму и аплодисменты.
Первый урок длился час. Он показал, как поднимать рукав — двумя руками, без рывков, чтобы не порвать манжету, — и предложил раскатать шланг на всю длину по раздевалке. Парни азартно побежали, но рукав запутался, весёлый смех заполнил помещение. Виктор не прикрикнул: подошёл, распутал кольца, затем предложил выполнить то же самое молча и на время. Секундомер показал четыре минуты тридцать, и группа поняла, что даже игра требует внимания.
Через неделю начались тренировки во дворе бывшей ПЧ-12. Башню для сушки рукавов разобрали, но осталась бетонная рампа, по которой удобно бегать вверх с ранцевыми огнетушителями. Утро было прохладным, трава у бордюров блестела изморозью. Виктор проследил, чтобы каждый закрепил лямки, затем дал старт. Первый подъём прошёл бодро, на втором ноги у ребят налились свинцом, двое присели на низкую стену.
— Это ещё без аппарата на спине, — напомнил Виктор, когда они отдышались.
— Ничего, привыкнем! — ухмыльнулся старшеклассник Даня, вытирая лоб рукавом худи.
В разминку он вставил короткий рассказ. Пожар в складском ангаре десять лет назад: температура под потолком — триста, стеллажи с картоном обрушились. «Мы заносили два ствола, а ветер в створе ворот гулял, как в трубе. Пятнадцать минут — и у ребят маски запотели изнутри». Он говорил спокойно, но пауза после цифр заставила группу прислушаться.
К концу сентября школьники знали, что такое «звено ГДЗС», зачем подкладка в боёвке двойная и почему нельзя бежать, если упала каска. Однажды Виктор устроил «тёмное учение»: выключил свет, включил дым-машину и спрятал манекен. Задание — найти «пострадавшего» и вынести к двери. Через три минуты зацепился шнурок, фонарик у Ярослава погас, команда потеряла ориентацию. Пришлось ставить их к стене и выводить цепочкой.
После учения Валера, самый младший, спросил: — Виктор Егорович, а если бы там был настоящий огонь?
— Тогда вы бы надели аппараты, — ответил он. — И времени на поиск осталось бы девяносто секунд.
Октябрь подкрался незаметно. Листья клёна у штаба пожарной части пожелтели, солнце садилось раньше, и к пяти уже тянуло холодом. В одну из пятниц дружину пустили на территорию действующей части: разрешили подняться на вышку, выдали списанные аппараты без баллонов и включили прожекторы.
Когда стемнело, Виктор собрал ребят кругом. Сквозняк между гаражом и складом делал воздух колючим. Подростки сели прямо на бетон, Даня прислонился к катушке с рукавом.
— Есть вещи, — начал Виктор, — которых вы не увидите в учебнике. Я расскажу один случай. Если после него решите, что это не для вас, я пойму.
Он вспомнил январскую ночь шестнадцатого года: девятиэтажка, огонь на пятом. Дым заполнил лестницу, свет отключился. «Мы поднялись, в масках оставалось восемь минут воздуха. В коридоре нашли женщину с ребёнком двух лет. Вывели их к площадке — и воздух в аппаратах закончился, сигнализатор орал. Малыша передали медикам, но в реанимации он не дожил до утра».
Голос не дрогнул, но внутри Виктор ощутил покалывание под рёбрами. Он давно не произносил эту историю вслух — обычно хватало короткой фразы «погиб ребёнок».
В тишине поскрипывали голые ветки черёмухи. Алина сидела, обхватив колени; Даня перестал вертеть катушку; Валера склонил голову, будто прислушивался к собственной крови.
— Зачем вы нам это? — спросил Ярослав.
— Чтобы понимали: не каждое спасение заканчивается фотографией в газете. Иногда возвращаешься домой с пустыми руками и думаешь, стоило ли туда идти.
Он выключил прожектор. Площадку укутал серый полумрак, далёкий фонарь у ворот отмечал дорогу к выходу. Холод подгонял решение, которое каждому придётся принять сегодня.
Выходные прошли без занятий: каждый переваривал сказанное.
В понедельник Виктор пришёл к школе задолго до звонка. Низкое небо нависало тяжело, по асфальту ползла серая изморось. У запасного выхода, где начиналась бетонная лестница на четвёртый этаж, он расстелил два учебных рукава. Секундомер перекочевал из кармана в ладонь — холодный металл задавал ритм, как когда-то тревожный зуммер в части.
Ступени скрипнули — появилась Алина. На ней старая флисовая кофта, поверх — рабочая боёвка без нашивок. Девочка молча кивнула и закрепила карабины на ремне. За ней подтянулись остальные. Счёт дошёл до шести — не хватало Ярослава и Валеры. Виктор не спросил, почему их нет, дал минуту на разминку и приготовился к разговору.
Когда секунда истекла, по коридору раздался торопливый топот. Валера вынырнул из-за угла, опоздав сорок три секунды, тяжело дыша, но с каской в руках. Следом — Ярослав, потирая глаза, будто боролся со сном. Группа снова была в полном составе, и узел под сердцем у Виктора ослаб.
— Решения приняли? — тихо спросил он.
— Да, — ответил Даня. — Хотим продолжать. Вопросов только больше стало.
Первое задание — подъём с рукавом и спуск. Ширина пролёта позволяла идти лишь по двое. Алина с Ярославом шли первыми: Алина несла скатку, Ярослав страховал. Даня с Валерой — вторые, за ними двое ребят помладше и Наташа замыкала цепочку. Виктор нажал кнопку, секундомер зажужжал.
На втором пролёте мышцы налились свинцом. На третьей площадке Валера выронил рукав, стропа впилась в запястье, но он поднял. Виктор наблюдал, не вмешиваясь: без реального огня падение снаряжения — лишь урок расчёта. Первая пара добралась до верхней площадки за минуту пятьдесят девять, группа — за четыре двадцать.
Ребята спустились, сели на сумку с касками. Дыхание выравнивалось медленно.
— Спросите, что хотите, — предложил Виктор.
Даня поднял взгляд: — Как жить после тех выездов, где не успел?
Виктор вспомнил запах плавившейся проводки, вой сирены, хлопок двери реанимобиля.
— Я до сих пор просыпаюсь по ночам. Первые годы ругал себя: почему не вынес ребёнка раньше? Потом понял — если держаться только за вину, не поднимешься на следующую лестницу. Служба — не про героизм, а про выбор каждый раз идти, даже зная, что можешь опоздать.
Он сделал паузу и вернул разговор к практике: — Делаем ещё два подъёма. Кто нёс рукав — страхует, кто страховал — несёт. Цель — выйти из пяти минут.
На этот раз у Валеры рукав не выпадал: Алина сзади поправляла петлю, командовала короткими фразами. Общий финиш — три пятьдесят восемь. Виктор спрятал удовлетворение, отметил ошибки: плотнее прижимать рукав к бедру, на развороте не прыгать, волосы под капюшон, шнурки затянуть. Простые бытовые детали, но без них не выживают.
Когда урок закончился, Алина протянула блокнот: — По регламенту дружинникам нужно минимум шестнадцать часов практики, чтобы нас допустили к городским учениям. У нас осталось одиннадцать. Успеем?
Виктор взглянул на аккуратные столбцы времени: — Успеем. Не за счёт темпа, а за счёт дисциплины. Завтра — узлы, послезавтра — ориентирование в тёмном коридоре. В пятницу — лестничные марши уже в части.
Он вернулся домой под промозглым дождём. В старой пятиэтажке запах жареной картошки таял между этажами. За дверью квартира встретила тишиной. Виктор включил радио: звуки не давали простор воспоминаниям. Пенсия в семь тысяч с небольшим не позволяла роскоши, но ему понадобились огнеупорные перчатки для ребят. Он прикинул сторожевую получку: хватит, если найти скидку. Мелочь, но именно такие мелочи держат дружину на плаву.
…Ранним пятничным утром мороз схватил лужи тонкой коркой. Территория части встретила группу уличными фонарями и запахом мокрой гари из котельной. Башня-вышка высилась тёмным силуэтом. Виктор проверил карабины, выдал каждому новенькие перчатки.
— Откуда? — удивилась Наташа, разглядывая ярко-оранжевые накладки.
— Спонсор нашёлся, — отмахнулся Виктор. «Спонсор» — это он и две ночные смены подряд.
Учение шло под секундомер. Первая связка взлетела на третий этаж за минуту сорок пять, вторая — на две секунды дольше. На финише Даня ткнул пальцем в табло: 1:52 — рекорд.
Подростки, опершись о перила, стояли красные, но в глазах была не бравада, а сосредоточенная уверенность. Виктор почувствовал, как знакомый укол вины отступает, будто кто-то ослабил ремень аппарата.
— Видите цифры, — сказал он негромко. — Это не геройство. Это работа. Захотите большего — пожалуйста, но всегда помните цену.
Снизу донёсся сигнал открывающихся ворот: дежурная цистерна выехала на проверку насосов. Ребята инстинктивно посмотрели вслед машине, и Виктор понял, что в их головах уже не лайки и не нашивки, а реальный выезд, который однажды может стать их сменой.
Он выключил секундомер и убрал прибор в карман боёвки. Хруст наледи под сапогами, гул мотора и тонкий пар изо рта складывались в музыку работы, которую они только начинают слышать.
— Перерыв пять минут, — сказал он. — Потом ещё один заход, и домой. А с понедельника включаем аппараты.
Ребята заулыбались — коротко, без шума, словно приняли негласное согласие. Спускаясь, они обсуждали, у кого сколько часов до зачёта. Виктор задержался, проводив их взглядом. В груди разлилось ровное тепло: правда не разрушила подростков, а помогла им выбраться из иллюзий.
Он коснулся кармана — металл секундомера согрелся. Будет новый рекорд — щёлкнет снова. Когда-нибудь отдаст прибор другому наставнику. А сегодня главное: время идёт вперёд, и они вместе учатся заполнять его делом.
Солнце, поднявшееся над крышей гаража, дрогнуло бледным диском между облаков. Виктор сделал шаг к ребятам. Дальше — работать.
Как помочь авторам
Понравился рассказ? Оставьте комментарий, а при желании, сделайте свой вклад через кнопку «Поддержать». Сумма — на ваше усмотрение, от 50 рублей, это поможет писать новые рассказы для Вас. Поддержать ❤️.