Сергей Николаевич шёл к городскому центру дополнительного образования так, будто снова искал помещение под мастерскую. Тот же маршрут по дворам, те же вывески «Аренда», только теперь он не считал витрины и не прикидывал, сколько людей зайдёт «на поток». Он считал ступени у крыльца, чтобы не думать о том, как легко у него в прошлом году разошлись по швам и деньги, и уверенность.
Ему было сорок восемь. В паспорте это выглядело солидно, в голове — как будто кто-то поставил паузу и забыл снять. Бизнес по ремонту бытовой техники он держал почти десять лет: сначала один, потом с напарником, потом без напарника и без части инструментов, которые пришлось продать, когда аренда поднялась, а клиенты стали приносить: «Сделайте за тысячу, а лучше бесплатно». Он не провалился эффектно. Он просто устал объяснять, почему работа стоит денег, и однажды не смог встать утром с мыслью, что снова будет улыбаться людям, которые торгуются за каждую пайку.
В центре его встретила вахтёрша с вязанием и строгими глазами.
— Вы к кому?
— Я… на кружок. В смысле, вести кружок, — он сам услышал, как это звучит, и чуть смутился.
Она посмотрела на него как на человека, который перепутал двери.
— Кабинет тринадцать. По коридору направо, потом налево. Там у нас «техника». Не шумите сильно, у нас рядом вокал.
Коридор был холодный, с линолеумом, который помнил не одну реформу. Сергей Николаевич нёс под мышкой коробку с тем, что удалось собрать дома: мультиметр, набор отвёрток, пару старых паяльников, катушку припоя и пластиковый контейнер с винтами. Всё это казалось смешным багажом для человека, который когда-то мечтал о полноценной мастерской с вытяжкой и нормальным светом.
Кабинет тринадцать оказался бывшим классом труда: столы, шкаф с замком, у окна — длинный стол, на котором лежали два коврика для пайки и один удлинитель, скрученный узлом. На стене висел плакат по технике безопасности, бумага выцвела, но слова «не трогать мокрыми руками» читались отлично.
Первые подростки пришли не сразу. В расписании было написано: «Ремонт и сборка бытовой техники, 14–16 лет», но в дверь заглядывали то мальчишки лет двенадцати, то девчонки с таким видом, будто их сюда загнали.
— А тут что, реально чинят? — спросил высокий парень в чёрной куртке, не снимая капюшон.
— Реально, — сказал Сергей Николаевич. — Если есть что чинить.
— А если нет?
— Тогда будем ломать и чинить обратно, — он сам не ожидал, что скажет так. Парень хмыкнул и остался.
Потом пришёл худой, тихий, с рюкзаком, который выглядел тяжелее него. Он сел ближе к окну и сразу достал тетрадь в клетку. Не поздоровался, не посмотрел на Сергея Николаевича, только пальцами поправил ручку.
— Как тебя зовут? — спросил Сергей Николаевич.
— Артём, — ответил тот не сразу, будто проверял, надо ли вообще отвечать.
Ещё двое пришли «за компанию» и начали шептаться у двери. Один — круглолицый, с вечной улыбкой, другой — с наушниками, которые не снимал даже когда говорил.
— Я Даня, — сказал круглолицый. — А это Славик. Он нормально слышит, просто так.
Славик поднял большой палец и не снял наушники.
Сергей Николаевич понял, что его старые привычки — говорить быстро, уверенно, как с клиентами, — здесь не работают. Здесь никто не пришёл за услугой. Здесь пришли проверить, не будет ли скучно и не станет ли взрослый делать вид, что он «на одной волне».
Он поставил коробку на стол и открыл крышку.
— Давайте так. У кого есть дома сломанная техника, которую не жалко принести, — приносите. Чайники, фены, магнитофоны, колонки, всё, что не из розетки напрямую на триста восемьдесят, — он осёкся и поправился: — Короче, бытовое. Мы будем разбирать, смотреть, почему не работает, и собирать обратно. Если что-то сгорит, будем разбираться, почему сгорело.
— А если ударит током? — спросил Даня, явно надеясь на эффект.
— Тогда я буду виноват, — сказал Сергей Николаевич. — Поэтому сначала учимся, как не получить удар током. И да, работать будем с выключенными вилками. Это скучно, но живые пальцы скучнее не делают.
На первом занятии они почти ничего не починили. Сергей Николаевич показывал, как держать отвёртку, как не срывать шлицы, как подписывать винты, чтобы потом не осталось «лишних». Подростки то слушали, то отвлекались. Артём молчал и рисовал в тетради прямоугольники, похожие на схемы. Славик смотрел в телефон, но иногда поднимал глаза на руки Сергея Николаевича, как будто запоминал.
Паяльник, который центр выдал «по ведомости», оказался мёртвым. Сергей Николаевич включил его в розетку, подождал, потрогал корпус — холодный.
— Он не греет, — сказал Даня с удовлетворением, будто поймал взрослого на лжи.
— Значит, начнём с ремонта паяльника, — спокойно ответил Сергей Николаевич.
Он увидел, как Артём чуть поднял голову.
На втором занятии кто-то принёс электрический чайник без подставки. Корпус был целый, кнопка щёлкала, но он не включался.
— Это мамин, — сказал Даня и тут же добавил: — Ну, почти. Она сказала, если починю, можно будет не покупать новый.
Сергей Николаевич снял нижнюю крышку, показал контактную группу.
— Видите, тут подгорело. Контакт плохой был, грелся. Надо зачистить, проверить, не поправилась ли.
— А можно просто замкнуть? — спросил Славик, наконец сняв один наушник.
— Можно, — сказал Сергей Николаевич. — Только потом чайник будет включаться сам, когда захочет. Это как…
Он хотел сказать «как бизнес», но вовремя остановился.
— Как дверь без замка. Вроде закрыта, а зайти может любой.
Они работали вдвоём с Даней, а Славик держал фонарик на телефоне. Артём сидел рядом и вдруг тихо сказал:
— Там термопредохранитель может быть. Если он сгорел, контакт чисти не чисти.
Сергей Николаевич посмотрел на него.
— Где именно?
Артём взял ручку, нарисовал на полях маленькую схему и показал.
— Обычно возле нагревателя. В термоусадке.
Он говорил спокойно, без желания впечатлить. Просто как факт.
Сергей Николаевич почувствовал странное облегчение: не он один тут знает, что делает.
Они нашли предохранитель, проверили мультиметром. Он был целый. Зачистили контакты, собрали, включили через удлинитель. Чайник щёлкнул и загудел.
— О! — Даня широко улыбнулся. — Реально работает.
— Пока да, — сказал Сергей Николаевич. — Но дома всё равно не оставляй без присмотра. И маме скажи, что мы контакты чистили, а не «магией».
— Она всё равно скажет, что я ничего не делал, — пробормотал Даня, но уже без злости. Он аккуратно убрал чайник в пакет, будто это был трофей.
На третьем занятии принесли фен. Девочка по имени Ксюша держала его так, будто он мог укусить.
— Он воняет и выключается, — сказала она. — Мама говорит, выбросить. А мне жалко. Он нормальный был.
Сергей Николаевич разобрал фен, и изнутри посыпалась пыль и волосы.
— Вот почему воняет, — сказал он. — Это не фен плохой, это жизнь.
Ксюша засмеялась, и смех у неё был короткий, осторожный.
— А выключается?
— Может перегреваться. Тут термозащита срабатывает. Надо чистить, смотреть щётки, смотреть контакт.
Славик вдруг оживился:
— У меня дома такой же. Папа его клеем заклеил, теперь он трещит.
— Клеем? — Сергей Николаевич не удержался от иронии. — Клеем можно многое. Иногда даже отношения.
Славик посмотрел на него внимательно, будто проверял, не шутит ли взрослый слишком серьёзно.
Фен они почистили, смазали подшипник каплей масла, проверили провод. В какой-то момент Ксюша сказала:
— У нас дома всё так же. Если не чистить, потом горит.
Она сказала это тихо, и Сергей Николаевич сделал вид, что не услышал метафору. Просто кивнул:
— Да. Лучше вовремя.
Артём в эти дни стал приходить раньше. Он садился у окна и раскладывал на столе свои схемы. Сергей Николаевич заметил, что у Артёма руки в мелких царапинах, как у человека, который дома тоже что-то разбирает.
— Ты где научился? — спросил он однажды, когда Артём без просьбы починил разъём на старой колонке.
Артём пожал плечами:
— Дома. У деда было радио. Потом дед умер, радио осталось. Я не хотел, чтобы оно просто стояло.
Сергей Николаевич кивнул. Он понимал это желание — чтобы что-то работало, потому что иначе слишком много вокруг перестаёт работать без причины.
Сам он о своём бизнесе не рассказывал. Сказал только, что «раньше чинил технику». Подростки не спрашивали подробностей, но Сергей Николаевич ловил себя на том, что ждёт вопроса и боится его. Он боялся, что услышит в их голосах то же, что слышал в себе: «не справился».
Однажды, когда они возились с магнитофоном, который принёс Славик, у Сергея Николаевича не выдержали нервы. Магнитофон был старый, кассетный, с тугой кнопкой play. Они разобрали его, и одна пружинка выстрелила куда-то под шкаф.
— Ну отлично, — сказал Сергей Николаевич, и в голосе прозвучало раздражение. — Без неё он не соберётся.
Даня прыснул:
— Это как в играх. Лут улетел.
Артём молча встал на колени и полез под шкаф. Славик тоже присел, снял второй наушник, и они вдвоём, почти не дыша, искали пружинку. Сергей Николаевич стоял и чувствовал, как ему стыдно за своё раздражение. Он вспомнил, как в мастерской мог сорваться на клиента, который «просто спросить». Потом извинялся, но осадок оставался.
— Ладно, — сказал он тише. — Это моя ошибка. Я должен был сразу накрыть стол тканью, чтобы мелочь не улетала.
— Да нормально, — сказал Даня неожиданно серьёзно. — Мы тоже косячим.
Артём вытащил из-под шкафа пружинку на кончике линейки.
— Нашёл, — сказал он, и впервые в его голосе прозвучала гордость.
Сергей Николаевич взял пружинку, положил в маленькую коробочку и сказал:
— Это, ребята, важная деталь. Не потому что без неё не работает, а потому что мы её нашли.
Славик усмехнулся:
— Философ.
— Не, — ответил Сергей Николаевич. — Просто опыт.
Через пару недель в центре объявили, что будет «маленькая ярмарка кружков» для родителей и соседей. Ничего большого: в холле поставят столы, дети покажут, чем занимаются. Руководительница центра, женщина с короткой стрижкой и вечной папкой, заглянула в кабинет тринадцать.
— Сергей Николаевич, вы тоже участвуете. Надо что-то показать. Только без опасных экспериментов, хорошо?
— Мы и так без опасных, — сказал он.
— Я видела ваш удлинитель, — сухо ответила она и ушла.
Сергей Николаевич посмотрел на удлинитель, который действительно выглядел как узел из прошлого. Он понял, что на ярмарке будет видно всё: и бедность оборудования, и то, что они учатся на старых вещах, и то, что он сам пока не очень понимает, как быть «педагогом», а не мастером на заказ.
— Будем показывать починенное? — спросил Даня.
— Да, — сказал Сергей Николаевич. — Только надо, чтобы оно работало не только у нас на столе, но и при людях.
— А если не будет? — спросила Ксюша.
— Тогда скажем честно, что не получилось, — ответил он. — Это тоже часть дела.
Артём поднял глаза от схемы.
— Можно сделать стенд. Показать, что внутри. Не только «включилось», а почему.
Сергей Николаевич почувствовал, как внутри что-то сдвигается. Он привык продавать результат. Здесь можно было показывать процесс.
— Хорошая мысль, — сказал он. — Сделаем.
В день подготовки они остались после занятий. В коридоре уже выключили часть света, уборщица мыла полы, и запах средства для мытья смешивался с пылью из их кабинета. Сергей Николаевич разложил на столе картон, маркеры, скотч. Даня принёс из дома старую рамку, чтобы сделать «красиво». Славик притащил маленькую колонку, которую они недавно оживили, и включил тихую музыку.
— Тише, — сказал Сергей Николаевич автоматически.
— Да я тихо, — ответил Славик, но убавил.
Ксюша аккуратно положила фен рядом с табличкой «После чистки». Даня поставил чайник и подписал: «Контакты. Не магия». Артём приклеивал к картону схему магнитофона, рисовал стрелки.
— Ты как инженер, — сказал Сергей Николаевич.
— Я просто люблю, когда понятно, — ответил Артём.
Потом случилась мелкая ссора. Даня хотел поставить чайник ближе к краю, чтобы его было видно. Ксюша сказала, что так его могут уронить. Славик вмешался, сказал, что «всем всё равно». Даня вспыхнул:
— Тебе всегда всё равно! Ты даже сюда сначала пришёл просто так!
Славик резко снял наушники.
— А ты пришёл, чтобы маме доказать, что ты не тупой, — выпалил он.
В кабинете стало тихо. Сергей Николаевич почувствовал, как у него внутри поднимается желание вмешаться и раздать всем правильные слова. Он знал такие моменты по жизни: когда хочется быстро закрыть конфликт, чтобы не было стыдно.
Но он вспомнил, как сам в прошлом закрывал всё «быстро», пока не стало поздно.
— Ребят, — сказал он спокойно. — Давайте без ударов ниже пояса. Мы тут не для этого.
Даня отвернулся, у него покраснели уши.
— Мне правда надо доказать, — сказал он уже тише. — А то… ну, короче.
Славик посмотрел в пол.
— Я пришёл потому, что дома шумно, — сказал он. — Тут нормально.
Ксюша молча подвинула фен так, чтобы он не мешал, и сказала:
— Давайте просто поставим чайник в середину. И всё.
Они так и сделали. Ссора не исчезла, но стала меньше, как трещина, которую заметили вовремя.
На ярмарке в холле было тесно. Родители ходили с пакетами, кто-то снимал на телефон, кто-то задавал вопросы так, будто выбирал секцию «на пользу». Сергей Николаевич стоял за столом и чувствовал, как у него потеют ладони. Он не любил публичность. В бизнесе он прятался за стойкой, за заказ-нарядом, за фразой «Оставьте, мы позвоним». Здесь прятаться было некуда.
Подошла женщина в пуховике и спросила:
— А что вы тут делаете? Это что, дети будут с электричеством?
Сергей Николаевич уже хотел начать объяснять правила, но Артём вдруг сказал:
— Мы учимся, как устроено. И как безопасно. Вот тут предохранитель. Вот тут контакт. Если вы понимаете, вы меньше боитесь.
Женщина посмотрела на Артёма, потом на Сергея Николаевича.
— Он у вас хорошо говорит, — сказала она.
Сергей Николаевич кивнул:
— Он у нас хорошо думает, — ответил он.
Даня показывал чайник и шутил про «не магию», Ксюша рассказывала про чистку фена так, будто защищала его честь. Славик включал магнитофон, и тот щёлкал кнопками, как живой. Иногда он срывался и делал громче, Сергей Николаевич смотрел строго, и Славик, закатывая глаза, убавлял.
В какой-то момент подошёл мужчина лет сорока, в рабочей куртке. Он долго смотрел на стол, потом спросил:
— А вы сами кто? Учитель?
Сергей Николаевич почувствовал, как внутри снова поднимается стыд. Он мог сказать «инженер», мог сказать «мастер», мог сказать «предприниматель», но все эти слова цепляли прошлое.
— Сейчас я веду кружок, — сказал он. — Раньше ремонтировал технику. По-разному было.
Мужчина кивнул так, будто понял больше, чем услышал.
— Хорошо, что вы здесь, — сказал он и ушёл.
После ярмарки они возвращались в кабинет тринадцать, чтобы убрать. Холл опустел, кто-то забыл на подоконнике перчатку. Сергей Николаевич нёс коробку с инструментами и чувствовал усталость, но не ту, от которой хочется лечь и не вставать. Скорее ту, после которой хочется поесть и лечь спать вовремя.
— Сергей Николаевич, — сказал Даня уже у двери кабинета. — А можно… мы в следующий раз попробуем микроволновку? У соседа стоит, он сказал, всё равно выбросит.
— Микроволновку лучше не надо, — ответил Сергей Николаевич. — Там высокое напряжение. Но можно принести тостер. Или лампу. Или зарядку.
— Зарядку я принесу, — сказал Славик. — У меня их три, и все… ну, вы поняли.
Ксюша улыбнулась:
— А я фен ещё раз принесу. Он дома работает, но мама сказала, что теперь я сама буду его чистить.
Артём задержался у стола, посмотрел на схему, которую они приклеили на картон.
— Можно я заберу? — спросил он. — Дома повешу.
— Забирай, — сказал Сергей Николаевич. — Только аккуратно.
Артём свернул картон, прижал к груди, как что-то важное.
Когда все ушли, Сергей Николаевич остался один на пару минут. Он выключил удлинитель, аккуратно сложил инструменты, закрыл шкаф. В кабинете стало тихо, слышно было только, как в коридоре где-то хлопнула дверь.
Он сел на стул и посмотрел на пустой стол. Внутри не было победы. Не было ощущения, что он спас кого-то или себя. Было другое — простое понимание, что завтра сюда снова придут люди, которым нужно место, где можно чинить и разговаривать без лишних вопросов.
Сергей Николаевич достал из кармана блокнот и записал: «Купить нормальный удлинитель. Попросить у центра ещё один паяльник. Принести лампу». Потом подумал и добавил ниже: «Спросить у Артёма про стенд. Дать Дане сделать таблички. Славику поручить музыку, но с условием».
Он закрыл блокнот, встал и погасил свет. На выходе оглянулся на кабинет тринадцать, как на помещение, которое ещё не стало мастерской, но уже перестало быть просто классом. И, закрывая дверь, он поймал себя на том, что думает не о том, что потерял, а о том, что можно собрать заново — без спешки, винтик к винтику.
Как можно поддержать авторов
Каждый лайк и каждый комментарий показывают нам, что наши истории живут не зря. Напишите, что запомнилось больше всего, и, если не трудно, перешлите рассказ тем, кому он может быть важен. Дополнительно поддержать авторов можно через кнопку «Поддержать». Мы очень благодарны всем, кто уже рядом с нами. Поддержать ❤️.