Афиша появилась на двери библиотеки неожиданно яркой, с аккуратно выведенными буквами: «Книжный клуб. Темой встречи — осень в литературе. Приглашаем всех желающих!» Лист был приколот к стене кнопками, слегка покачивался на сквозняке. Рядом мелькали объявления о кружке рисования и лекции по истории, но именно слово «клуб» зацепило взгляд Валентины Сергеевны.

Она остановилась у порога, прижимая к груди сумку и ощущая под пальцами мягкий шерстяной шарф. День был промозглым, ветер шуршал в кронах ещё не облетевших тополей, а ботинки скользили по ковру из жёлтых листьев. Обычно Валентина Сергеевна приходила сюда за книгами или просто походить среди полок; сегодня же что-то — то ли слово «клуб», то ли осенняя тоска — заставило её замедлить шаг и внимательно прочитать объявление.

С другой стороны крыльца стояла девушка лет двадцати пяти — высокая, со светлыми волосами и рюкзаком через плечо. Она читала афишу себе под нос:

— Осень… Книжный клуб… Может быть…

Валентина Сергеевна уловила в её голосе неуверенность и любопытство вперемешку.

Они встретились взглядами. Девушка чуть смутилась и улыбнулась первой:

— Вы тоже читаете? Я здесь впервые…

— Да, давно записана в библиотеку, — осторожно ответила Валентина Сергеевна.

Пока они заходили внутрь сквозь тяжёлую дверь с облупившейся краской, разговор сам собой затих. В фойе пахло бумагой и осенней сыростью; библиотекарь за стойкой приветливо кивнула обеим новым посетительницам клуба.

В зале собрались человек семь: трое пожилых женщин в чистых тёплых кофточках (одна держала плетёную сумку), худощавый мужчина с аккуратно постриженной бородкой лет шестидесяти пяти и студент в клетчатой рубашке с толстым томом под мышкой. Библиотекарь разложила кружки на столе — простые белые фарфоровые чашки без рисунка — и включила электрочайник, стоявший на подоконнике рядом с клетчатым пледом.

Столы придвинули друг к другу; стулья поскрипывали от движения гостей. Валентина Сергеевна устроилась ближе ко входу: ей нравилось незаметно наблюдать за людьми. Молодая девушка выбрала место напротив неё; чуть позже она представится как Катя.

Беседа началась с неловкой паузы, а затем все по кругу, сбивчиво, стали называть имена и любимые жанры. Кто-то упомянул классику, кто-то фантастику; прозвучало несколько осторожных шуток о погоде и отоплении (его пока не включили), кто-то предложил укутаться в плед.

Катя нервно перебирала лямку рюкзака под столом:

— Я больше всего люблю современную прозу… Только вот обсуждать её всегда страшновато, вдруг скажешь глупость?

— Что вы, в книгах не бывает глупостей, — мягко сказала Валентина Сергеевна. — Каждый находит в них что-то своё.

Мужчина с бородкой поддержал разговор низким голосом:

— А мне вот важно услышать молодое мнение… Иногда кажется, что мы читаем одну книгу по-разному из-за возраста или времени жизни…

Когда горячий чай наполнил кружки паром, обсуждение пошло живее. Библиотекарь принесла стопку книг для обмена; каждый мог принести свою любимую книгу или выбрать что-нибудь из фонда клуба. Катя достала из рюкзака тонкий томик, аккуратно обёрнутый самодельной обложкой; Валентина Сергеевна заметила между страниц веточку красной рябины — сухие ягоды выглядывали наружу маленьким ярким пятном среди серого переплёта.

Катя, заметив взгляд Валентины Сергеевны, чуть смутилась, но не стала убирать веточку. Она тихо сказала:

— Это с прошлого года… Просто память о прогулке, почему-то не могу выбросить.

Обсуждение книг затягивалось. Каждый делился своими историями — кто-то вспоминал, как впервые взял в руки томик Тургенева, кто-то рассказывал о любимых современных авторах. Постепенно разговор становился всё более личным. Катя и Валентина Сергеевна обменялись несколькими репликами о смысле одиночества в книгах, о том, как герои ищут друг друга сквозь непонимание.

Мужчина с бородкой вдруг, почти резко, вмешался:

— А вот мне кажется, что современные романы слишком поверхностны. Всё быстро, всё на виду. Где там глубина?

Катя напряглась, но не отступила:

— Может, просто мы ищем разное? Для меня важнее честность, чем сложность.

Валентина Сергеевна осторожно поддержала девушку:

— Иногда простые слова оказываются самыми трудными…

В этот момент спор начал нарастать. Мужчина с бородкой, одна из пожилых участниц и студент по очереди высказывали свои взгляды — кто-то горячился, кто-то пытался шутить, но напряжение между поколениями стало явным. Катя, не выдержав, сказала чуть громче, чем хотела:

— Почему обязательно сравнивать? Разве литература не для того, чтобы объединять?

Первые минуты после спора все сидели в оцепенении: разговоры стихли, а чай остывал в забытых кружках. Валентина Сергеевна опустила глаза на стол — взгляд упёрся в знакомую книгу с тонкой веточкой рябины между страницами. Катя сидела чуть ссутулившись, пальцы её теребили край бумажной обложки, но она уже не прятала глаза и следила за движениями Валентины Сергеевны.

Мужчина с бородкой что-то беззвучно чертил на салфетке ручкой. Библиотекарь перебирала книги, время от времени бросая короткие взгляды на участников — словно хотела вмешаться, но не находила подходящего слова.

Неловкость нарушил студент:

— Может… перечитаем эпизод, который вызвал спор? Всё-таки каждый из нас по-своему услышал эти строки. Давайте попробуем понять друг друга заново.

Он сказал это несмело и почему-то сразу покраснел.

Катя кивнула первой:

— Я бы хотела. Только если никто не против…

Валентина Сергеевна подняла голову и встретилась взглядом с девушкой; между ними промелькнула слабая улыбка — знак примирения или хотя бы готовности попробовать ещё раз.

Катя аккуратно раскрыла свою книгу там, где из-под страницы выглядывали алые ягоды рябины. Она начала читать вслух: голос сначала дрожал от волнения, но постепенно становился увереннее. В тексте описывалась случайная встреча героев романа осенью под дождём — о непонимании и попытке разобраться друг в друге.

Когда она закончила абзац, тишина уже не казалась тяжёлой; кто-то негромко хмыкнул, узнав себя в строках книги. Мужчина с бородкой попросил дать ему слово:

— Мне вот теперь кажется… Мы ведь спорили не столько о героях, сколько каждый о себе говорил?

Он посмотрел на Катю и Валентину Сергеевну по очереди — его лицо стало мягче.

Валентина Сергеевна осторожно согласилась:

— Наверное… Иногда хочется быть понятым так сильно, что забываешь слушать других по-настоящему.

Она почувствовала тепло в груди — простое человеческое облегчение от того, что можно говорить откровенно среди почти незнакомых людей.

Библиотекарь предложила сменить тему: вспомнить смешные моменты из любимых книг детства. Первый анекдот рассказала одна из пожилых участниц; её история про потерянную книжку вызвала смех у всех за столом (даже у самого строгого мужчины). Студент добавил случай про перепутанные учебники; Катя засмеялась звонко и свободно впервые за вечер.

Плед постепенно оказался на плечах старшей участницы; кружки снова наполнили чаем — теперь он уже был горячим благодаря заботливой библиотекарше. За окнами дождь почти стих: последние капли лениво скатывались вниз по стеклу под жёлтым светом фонаря у входа.

Обсуждение стало более лёгким: говорили об осени как времени перемен, вспоминали любимые прогулки после школы или работы по мокрым улицам города; делились рецептами согревающего чая и советовали новые книги для следующего раза. Напряжение ушло так же незаметно, как появилось во время спора — вместо него возникло ощущение общей причастности к чему-то важному именно для этого круга людей здесь и сейчас.

Катя рассказывала историю из детства про первую прочитанную самостоятельно книгу; Валентина Сергеевна слушала внимательно, чувствуя внутри тихое уважение к молодой собеседнице и даже лёгкую зависть к её открытости миру.

Когда встреча подошла к концу, участники не спешили расходиться. За дверью было уже темно, фонари отражались в лужах, а воздух казался особенно свежим после дождя. Библиотекарь помогла всем одеться, пожелала доброго вечера и напомнила о следующей встрече.

Валентина Сергеевна задержалась на пороге, поправляя шарф. Катя подошла к ней, чуть замявшись, и тихо спросила:

— Можно я подарю вам свою книгу? С рябиной… Мне кажется, она должна быть у вас.

Валентина Сергеевна с удивлением посмотрела на девушку, затем бережно приняла томик, чувствуя под пальцами шершавую поверхность сухих ягод.

— Спасибо, — тихо сказала она. — Это очень дорогой подарок.

Катя улыбнулась, и в её глазах читалось понимание. Они вышли вместе на пустую улицу, где лужи отражали редкие огни, и пошли рядом, обсуждая, что бы почитать к следующему разу.

Вечер был прохладным, но внутри у обеих оставалось ощущение, что теперь их что-то связывает — тонкая красная веточка, спрятанная между страницами.